— Зачем ты пришел в Кенигсберг?
— А что? Здесь живет мой брат. Я настоящий, хороший немец, Густав, и потому пришел сюда.
— Кенигсберг скоро может превратиться в кладбище, — сказав Густав, понизив голос. — Русские будут брать его штурмом, они же рядом.
— Я разделю участь всех, — спокойно промолвил Томас. — Но можно и спастись. У тебя, в подземном заводе. Это же отличное убежище.
— Это готовая могила, — нагнувшись над столом, прошептал старший брат.
— Как так? Не понимаю.
— Все поднимется в воздух…
— Взрыв! С пятью тысячами людей?!
— Их наберется в два раза больше. Во время бомбардировки люди, ничего не подозревая, устремятся туда… Могила будет, уверяю тебя. Но это большой секрет.
— А… ты как же?
— Я, шеф, другие специалисты будут предупреждены. Нас эвакуируют.
— Можно еще кофе? — попросил Томас. — Только погорячей.
— Сейчас подогрею.
Густав ушел на кухню. Томас сидел крепко стиснув зубы.
«Ведь так — не один завод, все подготовлены. Нам говорили. Поверить было трудно. Какой кошмар! Но и на другие заводы посланы наши люди. Мне надо действовать».
Брат поставил перед ним кофе. Томас спросил:
— А нельзя ли предотвратить?ꓺ
— Невозможно. Есть вещи, о которых нам с тобой лучше не знать и не вмешиваться, — бесполезно.
Томас задумчиво смотрел на брата. Образованный, пожилой, с большим жизненным опытом человек и говорит: «Лучше не знать».
— Но что же делать, если признать бессилие?
— Остается верить.
— Во что, кому? В провидение, в перст божий?ꓺ
— И в фюрера.
— Да-а… — Томас достал табакерку и принялся свертывать одной рукой сигарету. Брат предложил готовую, фабричную, сигарету. Томас отказался. — Докурю свое, что есть… И оставим пока теорию. Иметь достоверные сведения о подготовленном взрыве и практически ничего не предпринять для спасения людей, как это называется? Что ты скажешь, интеллигентный, гуманный человек, у которого убили жену и сына-подростка отправили умирать?
Густав не выпускал изо рта сигареты, дымил.
— Пусть гибнут и другие. Так, что ли? — добивался ответа младший брат.
Старший ткнул сигарету в пепельницу.
— Я не знаю, где подведены провода, но, надо полагать, к складу взрывчатки или к складу с готовыми боеприпасами.
— Кто нажмет кнопку?
— Не знаю. Это могут сделать и не здесь, а в Берлине.
— Возможно ли?
— Кенигсберг имеет прямую связь с Берлином. Многожильный толстый кабель протянут по дну моря. Догадываюсь, что один провод проложен под землей к нашему заводу во время ремонта канализационной системы. Наблюдали эсэсовцы. Слышал, что-то подобное было и возле других заводов.
