Медведь заревел и сразу заткнулся. Первый заряд попал в лапу, на глазах разорвавшуюся до мяса и летящих ошметков. Второй врезал прямо в голову, раскидав половину башки на пару метров в стороны.
Макар шумно хватал воздух, не вставая, пока кто-то не рванул вверх за шиворот, разворачивая его к себе.
Васильев, вытаращив побелевшие глаза, раздувал ноздри, глядя на него. Поднял руку, явно желая вбить Макара по пояс в землю. На плече, остро пахнув порохом, разогретой сталью и смазкой, висело то самое помповое чудовище.
– Тихо, Вася! – Ашот прихватил Васильева за плечи. – Тихо…
– Ты медведя убери, Ашот, – стараясь не орать, протянул Васильев. – А я пока пойду. Мне с молодым человеком пообщаться надо. Тихо. С глазу на глаз.
– Да куда же я его уберу, Вася, – Ашот покосился на ало-желтую груду, подтекающую темно-красным. – Он же…
– А ты подумай, Ашот, – Васильев дернул щекой. – Хотя, нет. Ты сходи, там в дальнем коридоре капканы есть, принеси. На песцов поставим, они ж набегут, медведятинки пожрать.
– Медвежатины.
– Да хоть пиздятины! – рявкнул Васильев. – Ты не переживай, лечить тебе его заново не придется. А похоронить, если что, сам смогу. В печке спалю, вместо дров. Хоть какая-то польза будет от дебила. «Вепря» у него забери.
– Кого?
Васильев кашлянул, поправив чудовище на ремне через плечо.
– Дробовик. «Вепрь» называется. И это, Ашот…
– Что?
– На всякий случай, этому вряд ли пригодится, так хоть ты запомни: из него стрелять со сложенным прикладом не получится. Требование такое, у МВД, чтобы…
– Я понял, понял… Ну, иди. Только аккуратнее.
Первой попалась Аня, запыхавшаяся, красная и зареванная. Иван Сергеевич догнал ее через несколько секунд. Вся станция оказалась тут, кроме Жанны. Стояли, смотрели на Васильева и Макара, бредущего вслед за злющим крепышом.
– Юра, – бросил Васильев, – там Ашоту нужно будет помочь.
– А чего там?
– Медведь. Ты иди, захвати капканы, на песцов поставите.
– Какой медведь?! – пискнула Аня.
– Белый. Все хорошо, идиота я спас, – Васильев говорил не останавливаясь. – Заходите внутрь, дел еще много. Маша!
– Да?
– Он сегодня не ест. И завтра не завтракает. И посуду моет неделю… две. Как в себя придет.
– Вася…
Иван Сергеевич дернул жену за рукав. Та оглянулась, открыла рот и… и промолчала.
А Макару вдруг захотелось оказаться в катере в шторм. Там было не так страшно.
В КХО они не пошли. Васильев, что-то там насвистывая, помахал встретившейся по пути Жанне и вдруг остановился.
