Федор слушал истеричный монолог жены и чувствовал, что в этом спаянном монолите из иронии и сарказма нет даже малейшей трещинки или шовчика ни для любых его контраргументов, ни вообще для здравого смысла.
— Я вообще на работе, — ответил Федор на единственный в этом потоке негатива внятно поставленный вопрос, — но сейчас уеду. А дома не ночевать придумал не я, мне настоятельно посоветовал это сделать Алексей Куницын, которому мои проблемы бреднями отнюдь не показались.
— Алексей Дмитриевич считает, что твоей жизни на самом деле что-то угрожает? — сбавила тон Ирина, вмиг став серьезно-озабоченной. — Это другое дело. Наверное, он располагает большей информацией, чем соизволил сообщить мне ты. В какой гостинице ты будешь?
«Постоялый двор «У Кати»! — защипал Федора за кончик языка ядовитый ответ, но он благоразумно сдержался. Но какова Ирина! Никогда Федор не замечал, что его жена, оказывается, не без снобизма! Мнение постороннего человека, о котором Ирина только и знала, что он муж ее подруги и начальник ее мужа, сразу перевесило все ее предубеждение! Да, воистину — пророка нет в отечестве своем!
— Ира, телефон может прослушиваться, — укоряющим тоном ответил Федор. — Мне не хотелось бы облегчать тем, кто за мной охотится, задачу по моему поиску.
— Да, да, конечно! — испуганно воскликнула Ирина. — Я не подумала. Ты извини, я, конечно, не предполагала, что все так серьезно.
— Сейчас уже не так серьезно, как могло бы быть! — поспешил успокоить Ирину Федор, которому совершенно не хотелось, чтобы жена одна в пустой квартире сходила с ума от страха. — Алексей Дмитриевич подключился к этому вопросу и обещал выяснить, откуда ветер дует.
«Господи, какой ветер, что за чушь я несу?!» — подумалось Федору, но, к счастью, Ирина в словах мужа фальши не уловила.
— Ой, хорошо бы, хорошо бы! — по-старушечьи запричитала в трубку она. — Ладно, Федь, давай, с богом! Завтра позвони мне, ладно? Ну, все, храни тебя Господь!
«Эк тебя проняло! — не без злорадства подумал Федор. — Федей назвала, про Бога вспомнила! Почему для того чтобы перекреститься, обязательно надо, чтоб шандарахнуло!»
Ну, все, можно было продвигаться. И вдруг Федор ощутил жуткое нежелание покидать стены офиса, такие безопасные, выходить в темный двор, где, к примеру, для снайпера с винтовкой, снабженной ночной оптикой, он представлял бы идеальную мишень. «Так что ж тебе здесь, навеки теперь поселиться?!» — высмеял Федор сам себя, собрал волю в кулак и двинулся к выходу. Попрощался с Устинычем, проводившим его в дорожку жутким папиросным кашлем, и вышел на крыльцо. Дверь за спиной гулко закрылась, оставляя его один на один со всеми напастями внешнего мира.
