Хэмилл рассказал мне, как в конце 50-х годов, когда Элвис уже стал всеамериканской легендой, когда карьера его была в самом расцвете, певец по завершении воскресного богослужения пришел в ризницу к Хэмиллу. «У меня сердце болело за Элвиса. Ведь он вырос в нашей церкви. Слушал мои проповеди, но какую жизнь вел! Так или иначе, он пришел ко мне и сказал: «Пастор, я самый несчастный человек на свете!.. У меня столько денег, сколько мне и не потратить. У меня миллионы фанатов. У меня есть друзья. Но я постоянно делаю то, чему вы меня не учили, и не делаю того, чему вы меня учили». В тот вечер я наконец-то понял Элвиса».
Да и ближе к концу жизни Элвис испытывал огромные сомнения относительно своей карьеры. Вокалист Дж. Д. Самнер (J.D. Sumner) — исполнитель госпелов, один из героев Элвиса Пресли — вспоминает, как однажды в Лас-Вегасе Элвис встретился за кулисами с телепроповедником Рексом Хамбардом и совершенно серьезно стал расспрашивать его, не перейти ли ему исключительно на госпелы.
— Хамбард сказал, что не стоит этого делать, — вспоминает Самнер. И пояснил: — Элвис собирает полные залы и вставляет в программу церковные гимны, например, «Почему именно я?» («Why me?»), «Сколь Ты велик» («How Great Though Art»), и таким образом готовит сердца людей к принятию веры, т. е. делает огромную работу. Хамбард сказал, что исполнять только госпелы будет неверно.
Церковь, которую посещал Пресли, принадлежит к объединению «Ассамблея Бога» — пятидесятнической деноминации. К началу Второй мировой войны это была вторая по численности деноминация в Америке. В основе ее учения лежала доктрина святости и исполнения Святым Духом. Обе эти доктрины получили совершенно необычную интерпретацию в рок-н-ролле — такую, которую церковь одобрить никак не могла. Под действием Святого Духа верующие могли совершенно спонтанно говорить, петь, танцевать, восклицать, пророчествовать. Именно эту особенность и переняли светские певцы: Элвис Пресли, Литтл Ричард и Джерри Ли Льюис.
Бешеные фортепианные пассажи Джерри Ли Льюиса (Jerry Lee Lewis), абракадабра типа «Тутти Фрутти» («Tutti Frutti») — все это было явной имитацией увиденного и услышанного в пятидесятнической церкви. «Моя музыка — целительна. Она заставляет немых говорить, а хромых — ходить», — говорил он.
Элвис тоже придавал большое значение спонтанности выступлений. Когда в 1954 г. он записывал «Блюз дойной коровы» («Milkcow Blues Boogie»), то начал исполнять его в медленном темпе. Потом вдруг остановил музыкантов. На сохранившейся пленке можно услышать, как он говорит: «Подождите, ребята. Это меня не заводит. Давайте по-настоящему, по-настоящему взлетим!». Когда его спрашивали, почему он так вольно ведет себя на сцене, Элвис отвечал: «Меня ведет ритм. Если музыка нравится, если ты ее чувствуешь, то и двигаешься так, как она велит. Со мной именно так и происходит. Я ничего не могу с собой поделать». Очень похоже на наставления пятидесятников: «Не противиться Святому Духу», «Отринуть себя и отдаться Богу», не так ли?
