. Она глянула на него через плечо, и они оба метнулись за своим оружием.
– Мне кажется, это мы уже проходили, – проговорил он, крепко сжав тетиву и стараясь не думать, что стрела сделает с ее милым личиком.
– Да, но ситуация немного изменилась. – Наташа кивнула на Глок, направленный не в голову, а в его сердце.
Ответную остроту Клинт не придумал. Казалось нелепым снова перейти к кокетливым подколкам, когда ее колени все еще дрожали после их последнего общения.
– Ната, – сказал он, удивляясь самому себе, – я опускаю лук.
Она не моргая смотрела, как он осторожно кладет лук на землю и поднимает руки.
– Если все, что здесь было, – это твои игры, давай стреляй.
Ее рука не дрогнула.
– Конечно, игры. Такие же, какие сейчас ведешь ты. Надо признать, ты хорош. Рискнуть всем, только бы получить немного больше информации…
– Слушай, понимаю, неловкий момент, но давай посмотрим правде в глаза. То, что тут произошло… – Клинт указал рукой на траву, примятую их телами. – Ты же не хочешь сказать, что это часть какого-то плана.
– Брось. Не оскорбляй мой интеллект. Ты не хуже меня знаешь, что в нашем деле секс – это еще одно оружие.
Клинт вспомнил все способы, которыми женщины изображают страсть. Он не в первый раз подумал, что мать-природа дала им чертовски большое преимущество в деле обмана. И прикинул, сколько мужчин позволили своему эго обмануть их: конечно, она мастерски притворяется, но со мной-то все по-другому. Он думал о том, что они оба ничуть не позаботились о безопасности – ни о какой.
За секунду он много успел передумать, но потом принял решение:
– Ната, мы не в кинофильме. Нельзя стоять тут и целый час болтать. Либо стреляй, либо опусти пистолет. – Он сделал шаг вперед.
– Стой, где стоишь.
– Нет. – Он сделал еще один шаг, а затем еще один. Дуло Глока уперлось ему в грудь.
Наташа сжала челюсти:
– Я не хочу тебя убивать.
– Я знаю, – произнес Клинт мягким голосом. – Я тебя тоже. – Наверное, это были самые неромантичные слова в его жизни, но казалось, они сработали.
– Черт подери! – Наташа опустила пистолет, щелкнув предохранителем. – Я не понимаю, то ли ты самый сильный противник, то ли круглый дурак.
– А что, обязательно либо одно, либо другое? – Клинт кивнул в сторону пистолета. – Оставь его себе.
Она подняла бровь:
– Даже так? Ну спасибо.
– Слушай. – Клинт поднял лук и убрал с него влажный лист. – Я не говорю, что мы теперь будем слепо доверять друг другу. Но можно объявить временное перемирие.
