На лице девушки появилась мягкая улыбка с оттенком насмешки.
– Если ты присмотришься повнимательнее, то заметишь, что я в броне.
– Я заметил. Не хочу тебя расстраивать, но мои стрелы пробивают кевлар.
– Это не кевлар. Это вибраниум.
Клинт поднял брови.
– И как, удобно?
Броня из вибраниума встречалась редко даже у агентов ЩИТа: материал стоил запредельно дорого и достать его было непросто. Это был один из немногих материалов, выдерживавших даже атаки суперсилами.
– Дело привычки.
С быстротой кошки она обернулась и понеслась по мостику прочь. Для кого-то другого движущаяся цель могла бы представлять затруднение, но Клинт с шести лет учился стрелять по летящим предметам. Убрав стрелу с успокоительным, он повертел рычажок и подобрал четыре подходящих наконечника. Всего за несколько секунд он приладил первую стрелу и, когда она отправилась в полет, выпустил еще три одну за другой. Адамантиевые стрелы, снабженные мощными магнитными кончиками, прорвались сквозь плотно натянутый материал на запястьях и щиколотках девушки и, разведя ее руки и ноги в форме буквы Х, пришпилили ее к металлическим балкам.
– Ну что ж, ты пролил первую кровь, – сказала она, указав на порез, оставленный на запястье стрелой, порвавшей ее костюм.
– Я случайно. В конце концов, разгуляться было негде: ткани всего миллиметра два. – Клинт вытащил стрелу со снотворным. – Пока я не отпустил ее, может, расскажешь, что ты тут делаешь?
– Проверяю вашу систему защиты.
– Если ты хочешь меня убедить, что ЩИТ дал тебе задание сымитировать вторжение, не выйдет. Потому что такими делами тут занимаюсь я.
– Я знаю, а я проверяю тебя.
Клинт покачал головой.
– И ты знала, что из кабинета, в котором сидит больше пятидесяти человек, тебя замечу именно я?
Девушка улыбнулась.
– Конечно… Соколиный Глаз.
Клинт замер.
– Кто тебя прислал?
За прошедшие годы он обзавелся несколькими довольно сильными врагами как в криминальном мире, так и среди борцов с преступностью.
– Я сама пришла.
– Не верю.
– Честно. Если мне хочется перейти на чью-то сторону, сначала я должна убедиться, что это не сторона проигравших. – Она посмотрела на Клинта без тени стеснения.
– У тебя немного слышен акцент.
– Я говорю без акцента.
– Я же слышу. Дело не в произношении, скорее, слышно по ритму речи. Меня какое-то время учил акробатике русский, который в семь лет переехал в Штаты. Говорил без акцента, но, когда уставал, начинал говорить с другим ритмом.
– Неплохой у тебя слух.
