– Ложь! – возразил Галимов. – Я не прикасался к нему!
Нечаев внимательно посмотрел на Дамира Ильясовича, и в его взгляде Галимов прочел неприязнь.
– Почему Вы считаете этого человека главарем банды? – вежливо осведомился Владимир Нечаев.
– У него изъяли два пистолета, – доложил Галимов.
– На нем нет формы со свастикой, – отметил Нечаев.
– Он не носит ее в целях маскировки, – пояснил Дамир Ильясович.
– И от него пахнет алкоголем, – продолжил следователь областной прокуратуры.
– Вчера я пил коньяк, – подтвердил Сосновский.
– Находясь в состоянии алкогольного опьянения, Вы застрелили из пистолета пятерых трезвых бандитов, вооруженных автоматами? – уточнил Нечаев.
– Верно, – отозвался Сосновский.
– И они даже не пытались сопротивляться? – иронично осведомился следователь прокуратуры.
– Не успели. Я застал их врасплох.
– Откуда у Вас оружие? – спросил Нечаев.
– Купил у контрабандистов, – спокойно ответил Сосновский, удивив следователя областной прокуратуры и обрадовав Галимова.
– У меня есть ордер на обыск Вашей квартиры и дачи, – предупредил Нечаев. – Если мы не обнаружим ничего подозрительного, то отправим Вас в больницу, потому что у Вас сотрясение головного мозга, и Вы не способны дать объективные показания.
«Он открыто издевается надо мной и пытается помочь арестованному!» – опешил Галимов и побагровел от ярости.
– Я тоже должен присутствовать при обыске! – заявил он.
Нечаев не стал возражать. Грибов потребовал снять с арестованного наручники. Это не понравилось Дамиру Ильясовичу, но он не рискнул спорить со столичным гостем.
Приезжие вместе с Галимовым и арестованным направились в квартиру Сосновского. В качестве понятых Нечаев пригласил соседей. Обыск производился чисто символически. Приезжие заглянули во все комнаты, но ни к чему не притронулись и даже не соизволили открыть шкафы.
– Здесь нет ничего подозрительного! – объявил Нечаев.
– Это не обыск, а пародия на него! – возмутился Галимов. – Я напишу рапорт на имя прокурора с подробным перечнем всех нарушений!
– Удачи Вам в этом нелегком деле! – насмешливо отозвался Нечаев. – Будем надеяться, что прокурор когда-нибудь прочтет Ваше послание и даже воспримет его всерьез.
«А ведь он прав!» – подумал Дамир Ильясович. «Прокурор поверит ему, а не мне».
Пока он размышлял над тем, как лучше написать донос на Нечаева, тот продолжал реабилитировать арестованного. Расспросив соседей об Александре Сосновском, следователь областной прокуратуры услышал лишь положительные отзывы.
