− Пока все не слишком ясно, − мрачно заметила я, когда живописные виды немного прискучили.
− Лелею надежды, что все прояснится со временем, − отозвался Йехар, который шагал впереди и сохранял завидную твердость походки. – Хотя все, что я знаю об Арке Равновесия, достаточно скудно, мне кажется, во времени она нас не ограничивает.
− Нет? – встрепенулась я. – Так сколько же может длиться миссия Дружины? Сколько длились другие миссии?
− От двух дней до трехсот лет, − ответил Веслав, немного подумав.
Спирит, услышав такие новости, незамедлительно свалился чуть ли не нам на головы. Значит, он все-таки прислушивался.
− Триста? – переспросил он недоверчиво. – Ох, клянусь моими бубен… гм, несмотря на то, что колпак остался в другом мире... да у нас и числами-то такими не считают!
− Откуда знаешь? – лаконично поинтересовалась Виола. Я пошевелила губами и обрисовала ответ даже раньше Веслава:
− Читал.
− Какие занятные в вашем мире библиотеки! – восхитился Эдмус. – А вот у нас не попадается ничего интереснее тактики войн и разведения пищевых пиявок. Бывало, читаешь описания, слюнки глотаешь, а тут…
− То есть, мы тут можем застрять навечно?!
Не знаю, почему я это спросила. Вроде как, ответ был ясен и без того: еще как можем. Более того – застрянем. В лучшем случае, а в худшем…
Худший незамедлительно обрисовал Веслав:
− Сдается мне, лучше было бы сказать «до смерти». Как-то мне кажется, что она не за горами.
− Настроения, достойные темного мага! – фыркнул Йехар. – Мы пока живы, пока идем вперед, сыты, наслаждаемся видами…
− …нас чуть не сожрали гарпии, а идем мы незнамо куда, − ехидно добавила Виола. – И, кстати, не хотелось бы мне в этом мире задерживаться: что-то многовато тут всякой дряни. И гарпии, опять же, и прожорливые жители, и дриады, или как их там… что еще?
− Крылатые кони… − шепотом ответила я.
− Во-во. И эти.
Виола замолчала сама собой, проследив мой взгляд. И не удержалась от тихого «ого».
Зрелище было волшебным.
Справа от нас, за кустами долина начинала понижаться, образуя чашу. На дне ее пасся табун крылатых коней.
Штук пятьдесят, не меньше. И они не были белыми. То есть, белые среди них тоже встречались, эти были особенно эффектными, но я заметила и пегих, и гнедых, и каурых, были даже серебристые в яблоки. Все – необычайно грациозные, переступающие с места на место, время от времени взлетающие в воздух – представляли собой картину, которую с трудом можно было изобразить разве что в песне: уж очень воздушными были лошадки. Особенно умилительно смотрелись жеребята с короткими крылышками: они отрывались от стада, отталкивались копытами, взлетали на метр-два – и тут же приземлялись снова, иногда на спину кому-нибудь из взрослых. Все сопровождалось громким фырканьем, потешным игогоканьем, но ссор в табуне не было заметно.
