Иван Иваныч поднаторел на сбыте фальшивой старины. Миша с его помощью что-то зарабатывал, а уж как зарабатывал Иван Иваныч с помощью Миши, можно себе представить.
Опытный жулик предпочитал рассчитываться не деньгами, а дозами и тем самым вовлекал Мишу и Катю все глубже в омут погибели.
Иван Иваныч нацелился на Катино наследство, а наследство немалое: квартира на Арбате, дача в престижном поселке.
Иван Иваныч купил молодой семье квартиру в спальном районе в блочном доме. Выселил их на задворки, а себе забрал их квартиру возле театра Вахтангова. Это была та самая квартира № 38, которую когда-то получил молодой Павлик Антокольский.
Качество жизни семьи резко понизилось. Иван Иваныч огреб себе миллионное состояние.
Когда я узнала об этой сделке, у меня волосы встали дыбом.
В эти дни я встретила Катю за калиткой. Она стояла спокойная, исполненная достоинства, как будто защитила докторскую диссертацию. Я спросила:
— Катя, почему ты так живешь?
Она долго молчала, потом сказала:
— Скучно мне.
— У тебя трое детей. Дел по горло. Какая скука?
Катя не ответила. Какой смысл повторять одно и то же…
Наркотики постепенно выжирали всю ее душу. Там ничего не осталось, кроме страстного желания повторить еще и еще.
Мне стало жалко Катю. Вернее, не жалко, а страшно. Я поняла, что она прошла точку невозврата. Обратного пути нет. Только вперед, в пропасть.
Получив квартиру, Иван Иваныч нацелился на дачу, но умер в расцвете лет. Горит в аду. Бог шельму метит.
Катя и Миша погибли, не дожив до тридцати пяти лет.
Катя пропала без вести. Ее не нашли. Ее никто не видел мертвой. Она словно вознеслась. И я бы этому не удивилась.
Миша умер от передоза. Его похоронили.
Маленькие дети остались одни, без родителей, без денег, затерянные где-то в спальном районе.
Я вспоминаю, как однажды тридцать лет назад мы дружной компанией отправились на прогулку. Вокруг поселка еще не было заборов, все леса и поля наши.
Миша шел впереди и нес на плечах кудрявого трехлетнего Данчика. Данчик двумя руками держался за Мишину голову, а Миша придерживал его за ножки.
Стояла середина лета. Высокие травы. Ветерок шевелил Мишину промытую золотую бороду. Счастье!
Дети остались круглыми сиротами. Как жить?
И тут появилась их бабушка, Мишина мама. Бабушку звали Алла Григорьевна. После смерти мужа она приняла монашество. Жила при монастыре. В миру ее стали звать «матушка Нина». Далее матушка переехала в Ивановскую область, купила там хороший деревянный дом, неподалеку от храма. Со временем построила еще три, для каждого внука.
