Отцу Виталины шестьдесят три года, для друга юности сорокашестилетнего Водопьянова староват. Деловые контакты уже вероятнее: статус начальника отдела инвестиций позволяет вести переговоры с богатыми клиентами банка. Но едва ли этот статус даёт возможность насолить богатому клиенту так, чтобы тот начал вендетту, открыв охоту на внучку банковского менеджера.
Бабушке Инне шестьдесяи один, родилась на Украине, училась в Тимирязевке, заведует меховым ателье. Для подруги молодости или любовницы Водопьянова опять-таки старовата, пересечение деловых интересов крайне маловероятно.
Папа Вася на десять лет моложе Сергея Игоревича, учился в Институте связи, работает по специальности. Для старого друга или врага слишком молод, для всего остального – слишком далёк.
Его родители-пенсионеры на роль жертвы возмездия опять-таки не годятся – ни по возрасту, ни по месту рождения и учёбы, ни по профессии… Так, трёхлетнего малыша-инвалида и семейство из текстильной столицы нашей родины можно не рассматривать: им убийством Лизы Рогалёвой не отомстишь.
Похоже, мотив опосредованной мести не проходит. Или мне просто не хватает данных, чтобы его разглядеть? Хоть режьте меня, не могу придумать, зачем ещё богатому сорокашестилетнему дяде убивать шестнадцатилетнюю школьницу, с которой он даже не знаком! Или Лиза меня обманула? Да нет, ерунда – зачем? И потом, у меня достаточный опыт общения с подростками, чтобы чувствовать, когда они лгут. Нет, скорее всего, у убийцы просто другой мотив, который я не могу вычислить из-за недостатка информации.
Иногда целое можно восстановить по нескольким фрагментам, но для этого фрагменты должны быть ключевыми, "говорящими". Скажем, краешек золотистого круга, пересечённая жирной прямой чертой человеческая ладонь с согнутыми пальцами, белая скошеная лопата с изогнутым череном и заострённые тёмные крюки, торчащие из чего-то складчатого, могут навести кого-нибудь на мысль об иконописном изображении св. Георгия. (При условии, что у этого кого-нибудь есть представление об иконописи и достаточно развитое воображение, чтобы угадать в "лопате" с "череном" копыто и фрагмент белой лошадиной ноги, а в чём-то складчатом с "крюками" – когтистую лапу). Но ни один специалист с самым развитым воображением не угадает сюжет картины по однотонным кусочкам без линий и контуров или по фрагментам, типичным для множества разных сюжетов.
У меня куча сведений, из которых можно сложить довольно полную картину жизни Лизы и её семьи, и несколько фактов, позволяющих представить в общих чертах жизнь господина Водопьянова, но нет ни одного "узлового" фрагмента, который позволил бы соединить их истории. А значит, нет смысла и строить версии, нужно подождать, пока Павел чего-нибудь накопает.
