По тому, как испуганно, прямо в трубку, ахнул инспектор областной милиции, он понял, что дело его совсем не рядовое и сегодня ему навряд ли удастся попасть домой.
Вскоре один за другим посыпалась телефонные звонки. От начальника уголовного розыска Фоменко, от директора госполитохраны Дальневосточной республики Бельского, из министерства внутренних дел.
В девять часов вечера Васильев в сопровождении полувзвода конных курсантов милицейской школы, под командой Алексея Кибирева, уже держал путь к месту происшествия.
По городу ехали скорым шагом, а за рекой Читинкой перешли на рысь. Долгое время дорога пролегала по ровной открытой местности, потом плавно, почти незаметно потянулась вверх, в перевалу через Яблоновый хребет. Кусты по обочинам стали гуще, и Кибирев приказал отряду принять боевой походный порядок. Вперед был выслан дозор. Быстро смеркалось, и вскоре отряд уже ехал в полной темноте.
На двадцать пятой версте, справа от дороги, показался слабый огонек зимовья. Спешившиеся милиционеры оцепили жилье. Васильев и Кибирев вошли а избу, чуть ли не битком набитую людьми, в основном — женщинами и детьми. Как выяснилось, несколько бурятских семей держали путь из Читы в селение Мухор–Кондуй, но, прослышав, что на тракте лежат двое убитых, не решались ехать дальше. Тщательная проверка документов не выявила ничего подозрительного, и отряд направился дальше.
Кибирев и Васильев ехали стремя в стремя, но за всю дорогу не перекинулись и десятком слов. Они мало знали друг друга. До недавнего времени Кибирев служил начальником Акшинской уездной милиции, привык к независимости и направление на учебу в Центральную милицейскую школу считал для себя делом совершенно излишним. Служба в уезде учит похлеще любой школы. Там знай поворачивайся, да не зевай, а что касается этой самой теории или тактики, то — пожалуйста, мы можем и по теории, коль так нужно. Жизнь и этому научила. Назначение в опергруппу Кибирев понимал как учетную практику и командовал полувзводом с полной мерой требовательности. Пусть–ка посмотрят, что в Акше тоже не лыком шиты!
Пожилой Васильев за два года службы в милиции тоже повидал всякого, научился ничему не удивляться и к каждому оперативному заданию, каким бы, на первый взгляд, значительным оно ни казалось, привык относиться как к рядовой работе. Он лишь добродушно усмехался в усы, слушая короткие, по–военному четкие команды Кибирева, который каждые полчаса менял дозорных и слишком уж заботился о бесшумности движения. Васильев был уверен, что нападения им опасаться не следует. Теперь все–таки не двадцатый год. Отряды Семенова и Унгерна давно уже вышвырнуты на территорию Китая и Монголии, а их организованные остатки, долгое время скрывавшиеся в лесах Западного Забайкалья, сейчас, слава богу, или повыловлены или сами вышли на милость властей после объявления амнистии. Конечно, судя по всему, убийство на 33‑й версте — дело рук белобандитов, но навряд ли в уезде есть сейчас сила, которая рискнет совершить нападение на отряд конной милиции.
