Очень тихо было под навесом. Чуть слышно булькала вода в пруду, куда стекал темный ручеек из-под перевернутого стола, и там уже толкались, суетились, разевали щелястые рты сазаны. Повар с помертвевшим лицом вытянулся на раздаче рядом с официанткой, бессмысленно-судорожно запахивающей на себе грязный халат, будто она враз ужасно озябла. Никто из посетителей и не пробовал шевельнуться.
Убийца взял с тарелки лепешку, надкусил ее, проглотил кусок, бросил лепешку в воду и пошел к выходу.
Когда он проходил по мосткам, в пруду что-то громко плюхнуло, булькнуло — не то рыба плеснула, не то упало что-то. Никто из сидевших под навесом даже не обернулся.
Через минуту на шоссе послышался шум отъехавшей от «Чиройли» машины.
Из газет:
Отъезд товарища Л. И. Брежнева из Москвы
Из Москвы на отдых отбыл Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев…
Ехали быстро. Через ветровик в машину врывалась струя воздуха, толстая, горячая и плотная, как батон вареной колбасы. Мчались с сумасшедшей скоростью по привычке — нужды в этом никакой не было, ничего изменить уже было невозможно. А специалистов в кафе «Чиройли» и без них уже предостаточно.
Вся надежда на то, что Большой Кореец придет в себя и шепнет — зачем, почему, к кому погнал он в такую даль, среди бела дня, ничего заранее не сказал Туре, никого не предупредив…
Поля хлопчатника по обе стороны шоссе белели ровными рядами понарошечных волн, будто вечернее море, разрыхленное береговым ветерком.
— Давай-давай… — приказал Тура, скрипнув зубами.
Фигурки с кетменями всплывали и тонули в междурядьях волн, будто усталые пловцы в полосе прибоя. Оставалась лишь горячая, плоская до самого горизонта лепешка земли да бесконечные линии электропередачи, расчертившие небо геометрическими штрихами во всех направлениях под немыслимыми острыми углами друг к другу.
«Шорк, шорк, шу-шу-шу» — пели с шипением и гулом на дороге колеса. «У-у-у-гу» — утробно-низко, на одной ноте выл двигатель — в его завывающем реве была огромная сила и тупое упорство.
— А все-таки хорошо, что мы не вернули двигатель, товарищ подполковник, — заметил неожиданно Алик тоном, в котором слышалось плохо скрытое торжество. — Разве на старом мы бы держали такую скорость?
— Как не вернули? — повернулся к нему Тура.
— Завгар сказал: «Пока поезди…»
Тура помолчал, судорожно вздохнул, как всхлипнул — с ним такое случалось, когда он сдерживал в себе взрывной всплеск гнева, очень медленно спросил:
