Антон, бывший двумя годами старше, начинающий каратист и боксер, отбил истекающего кровью Алехина у пятерых «парковых», которые уже приготовились забить того насмерть ногами и штакетинами.
Потом через двоюродного дядю, генерала МВД, Антон перетащил Алехина за собой в Москву, где тот окончил вечерний юридический, одновременно продвигаясь, опять же не без помощи Антона, по карьерной лестнице. Со временем он стал чувствовать себя частью этого холодного, как трофейный гранит на Тверской, злого, недружелюбного города, каким он всегда был и оставался для Сергея, – мегаполисом, населенным тачками, проститутками, наркоманами и бандитами.
Скоро отношения двух приятелей переросли в настоящую ментовскую дружбу, своего рода особое явление, о котором написаны целые романы, например про Жеглова и Шарапова. Антон с Сергеем хоть и не были похожи на этих героев, но, как и отчаянные ловцы «черных кошек», всегда были готовы и даже не раз пытались друга за друга жизнь отдать, – по счастью, всякий раз безуспешно.
Потом романтика закончилась. Антон пошел на повышение – в область, куда, снова-таки, перетащил за собой товарища по оружию. Ну и в области, на свежем воздухе, друзья, что называется, развернулись и поднялись. Вместе с местным прокурором и главным эфэсбэшником они раскрутили подпольный игровой бизнес, а затем и подмяли под себя всю наркоту, контрабанду и проституцию. И, как говорится, стали жить-поживать и добра наживать, достигнув степеней известных в правоохранительном бизнесе. Ментовская карьера, если ты не дурак в погонах, состоит из двух половин: во время первой ты рискуешь жизнью, ловишь плохих парней и перебиваешься с хлеба на квас; зато во второй, если повезет и есть способности, делишь окружающий мир с теми же плохими парнями, покупаешь «Мерседес», дом, отдаешь детей в хорошую школу, а жену – в консерваторию, и едешь отдыхать на Кипр с подругой.
В тот момент, когда Сергей Алехин только еще приближался к пику первой, героической, части своей карьеры, ему довелось выйти на след самого страшного серийного убийцы в истории постсоветской России.
В многотомном деле было пятьдесят три трупа. Детей школьного возраста, от десяти до двенадцати лет, – мальчиков и девочек, и молодых женщин, задушенных упаковочной лентой, изнасилованных, как писалось в протоколах, «в извращенной форме» и изуродованных напоследок особым способом, фирменным знаком преступника. У каждой из жертв, пока они еще были живы, маньяк начисто выскабливал левый глаз. Чем-то вроде заточенной стальной ложки, размером с десертную, заключили криминалисты. Все убийства пришлись на последние два года. Маньяк орудовал в двух областях – Московской и Тверской.
