Началась настоящая канонада. Их позиции обстреляли несколько раз по кругу. Иногда Слава слышал, как отвечают украинские пушки, но их ответ звучал посреди сумасшедшего воя мин и снарядов сиротливо и безысходно, как звучит голос брошенного в воду щенка. Первый обстрел длился около часа, потом наступил небольшой перерыв, после которого обстрел возобновился и продолжался около четырех часов. В блиндаже, рассчитанном на шесть-восемь мест, укрылось человек двадцать, но на тесноту не обращали внимания: уселись, улеглись, облокотились друг на друга, подперли собою стены. Сначала все — и бойцы, и журналисты — возбужденно слушали свист мин и снарядов, надеясь на скорую тишину, но когда стало понятно, что стрелять будут долго, у солдат в руках появилась бутылка джина. Бойцы отхлебывали алкоголь с горла большими глотками и сразу же закуривали сигареты, они быстро пьянели, собственно, это и было их главной целью. Пару мин попало прямо в блиндаж, и окажись он менее крепким, утром оттуда доставали бы двадцать трупов. А так только верхние бревна раскололись на несколько частей, и внутри людей немного притрусило землей. Но это было очень страшно: сжавшиеся, съежившиеся в одну живую массу люди, каждую секунду земля содрогается от новых взрывов, ничего не слышно и не видно, и то, что ты выживешь, в эти мгновения кажется неуместной шуткой.
Утром, немного поспав между окончанием обстрела и рассветом, Слава, переступая через спящих мертвецким сном бойцов, выбрался наружу. В нос ударил запах гари, в воздухе носились черные хлопья. Все вокруг было разбито и сожжено: деревья, кухня, транспорт, техника, большинство укреплений. Тринадцать человек погибли в эту ночь, в том числе и офицер, который подобрал их в Старобешево и привез сюда. Семеро бойцов пытались потушить пожар в грузовике с боекомплектом, в это время в грузовик попала мина — им оторвало головы. Автомобиль Славы превратился в кучу дырявого искореженного обгоревшего металлолома, похожую на кухонную терку, на которой можно крошить морковку или капусту. Однако на фоне человеческих смертей потеря автомобиля казалась мелочью, не достойной внимания.
— Уходите отсюда, — посоветовал Пасечник. — Слишком опасно. Сейчас может опять начаться.
Они собрали свои небольшие рюкзаки и аппаратуру и направились в Многополье. Как поступать дальше, было не очень понятно — вокруг шли бои, машина сгорела, мобильная связь постоянно пропадала. По совету Пасечника они зашли в школу, где базировался с недавнего времени штаб генерала Хомчака и несколько десятков бойцов 93-й бригады. После блиндажа бетонный подвал показался пятизвездочным отелем. Здесь журналисты почувствовали себя в полной безопасности, но никто не понимал и не мог подсказать, как им отсюда теперь выбираться — всю вторую половину дня продолжались обстрелы.
