Инспектор вытер пот со лба тыльной стороной ладони, отвернулся и грузной походкой подошел к дверному проему. Хижина-времянка, сделанная из камыша, травы, нескольких шестов и кусков старой веревки, лишь немного защищала от яростного солнца и вездесущего песка, немилосердно бичевавшего землю пустынными смерчами. После двух дней без пищи Хуан Альварес Агиляр всерьез поверил, что его роковой час настал.
«Воды, — простонал он. — Воды…»
Инспектор повернулся и щелкнул пальцами вооруженному охраннику, стоявшему у входа. Тот поспешно вышел и через несколько секунд вернулся с банкой, наполовину заполненной затхлой жидкостью. Все перуанцы сходились в том, что каждый человек, даже самый дурной или бедный, имеет данное богом право на воду — даже грабители могил, такие, как Альварес, не могли быть лишены этого права.
Инспектор сел совсем близко от допрашиваемого, положив руки на спинку стула, поставленного задом наперед, и перекатывая зубочистку между губами. Его жаркое зловонное дыхание обожгло ноздри Альвареса, который сокрушенно рассматривал веревку, врезавшуюся в его запястья. Его лодыжки, тоже связанные веревкой, были покрыты запекшейся кровью, почернели и распухли: с тех пор, как его поймали, прошло уже 36 часов.
«Если ты будешь сотрудничать с нами, то через пять лет станешь свободным человеком, — инспектор выдержал многозначительную паузу и продолжал: — Деньги у нас; охранники нашли их закопанными под твоей лачугой. У нас есть признание от одного гри-и-нго, — последнее слово он произнес, презрительно растягивая слоги, — который купил ожерелье за десять тысяч долларов. Мы знаем, что он купил его у тебя, Альварес».
Инспектор привстал, медленно поднял стул одним пальцем и осторожно опустил одну ножку на босую ногу Альвареса. Инспектор был крупным мужчиной, весившим не менее 20 стоунов (127 килограммов). Альварес поморщился. Лишившись сил и пав духом, он понял, что все кончено.
«Хорошо, хорошо, — вздохнул он. — Сипан… Сипан… Уака с плоской вершиной, в трех километрах к востоку от деревни».
Инспектор достал мобильный телефон из нагрудного кармана, набрал номер и сказал кому-то:
«Уака с плоской вершиной, в трех километрах к востоку от Сипана. Оцепите район… возьмите столько охранников, сколько сочтете нужным. Я буду на рассвете».
Это дело было далеко не единственным. Разграбление гробниц в пустынях Северного Перу позволяло местным жителям добывать деньги, в которых они отчаянно нуждались для компенсации потери доходов между неурожаями сахарного тростника. Плосковерхие
