— Улавливаем, — сказал я.
Дядя Паша снова уснул.
— Вы когда-нибудь слышали про станцию «Отчаяние»? — спросила акробатка Нелли.
— Станция «Отчаяние»? — покопался я в своей памяти. — Нет. А где это?
— На станции «Московская».
Я вообще отказывался что-либо понимать.
— Это одно и то же, — терпеливо объяснила акробатка Нелли. — Странно, что вы не знаете. Все, кто устал от жизни, знают это место. Метро «Московская» и есть станция «Отчаяние». Надо просто подойти к самому закрытию и сесть в последний вагон последнего поезда.
— И что? — все еще не доходило до меня.
— И ничего. Окажетесь там.
Я захохотал в дяди-Пашиной манере. Громко и раскатисто.
— Это что же получается, — сотрясался я от смеха, — наши славные метростроевцы прорыли тоннель на тот свет?!
— Нет, не прорыли, — серьезно отвечала акробатка Нелли. — Кто едет в другое место — едет в другое место. Но люди, твердо настроенные покончить с собой, когда их много, создают вокруг себя особую ауру… энергетическое поле… Не знаю, как это точно назвать. Короче, кто хочет уехать в смерть — уезжает в смерть. — Она вспомнила о забытом в пальцах мундштуке с дымящейся сигаретой и слегка затянулась. — По-моему, это гораздо приятнее, чем резать себе вены или бросаться с крыши…
Подперев щеки ладонями, я пытался хоть как-то осмыслить ситуацию. Пивной зал плыл в розовом свете. Временами я начинал проваливаться в черную пустоту и слышать только голоса.
Одни голоса.
— Вы читали Набокова, Павел Филиппыч? — игриво интересовался голос акробатки Нелли.
— Нет, Нелли Никифоровна, не читал, — галантно отвечал голос дяди Паши. — Читать Набокова — все равно, что спать с мертвой женщиной.
— Я тоже читаю книги!!! — что есть силы кричал я.
И от моего крика проклятая темень опадала вниз и медленно растекалась над полом, словно черный туман. Снова из небытия возникала грязная пивнуха, и таинственная, прекрасная акробатка Нелли смотрела на меня печальными глазами. А я утопал в ее бездонном, влажном взгляде и спешил — спешил! — рассказать:
— Вы знаете, на днях я прочел биографию Айседоры Дункан. Как-то она ехала в открытой машине, с длинным шарфом на шее. Шарф зацепился за колесо и задушил блистательную балерину. С тех пор Айседоры Дункан больше нет. И Достоевского нет!.. И Льва Толстого!.. И Наполеона!.. Господи, кого только нет!.. А и есть!!
— И я есть!!! — вопил дядя Паша.
— То, что вы есть, — холодно заметила акробатка Нелли, — ничего не значит. В любой момент с вами может случиться все что угодно.
