— Как вы?
— Сама-то как?
Эр неизвестно зачем, делает полный оборот.
— Как видите, всё в полном порядке.
Полного порядка сёстры как раз и не видят. Видят что-то вроде поступка заправского вояки с не долеченными ранениями сбежавшего из госпиталя. Но одно дело Сордар, а другое — Эрида. Белый — цвет смерти, художник Эр знает это прекрасно.
— Хотела сюда вернуться. Снова это всё увидеть. Теперь точно совсем поправлюсь! — уверенность совсем отцовская в голосе звучит, вот только Херктерент ни в чём не уверены.
— К себе пойдёшь?
— Нет, давайте просто погуляем. Надоело, когда за каждым шагом следят.
— Не следи они, не гуляла бы ты тут, — выцеживает Марина.
Софи дёргает её за рукав. Эр замечает. Снова знаменитая улыбка.
— Не надо, Лиза. Всё верно, Марина права. Мои прогулки совсем недавно имели неплохой шанс вовсе кончиться. Но это теперь в прошлом. Мне просто спасли жизнь. И я очень благодарна тебе, Марина, за сделанное. Без этого меня бы уже не было.
Младшая Херктерент угрюма. Лицом едва ли не темнее собственных волос становится.
— Значит, Его Высочество всё тебе сказал…
— Ты раньше никогда его не называла так, — констатирует факт Эрида, — сказал. Совершенно правильно сделал. Правда иногда лучше всего. Даже маленькая ложь способна породить большую, а то и вовсе огромную.
Прости, Марина, я врала тебе. Ты не знала, насколько много я читала по определённым областям медицины, и с кем из врачей разговаривала. Я с середины зимы знала, что это лето почти наверняка станет моим последним.
Потому и старалась остаться в памяти людей светлой и яркой. Потому и не говорила ничего тебе.
— Так ты ведь и есть светлая и яркая.
— Такой сложно быть, зная, что сгораешь, — хмурится Софи, — я про всё узнала самой последней.
— Так это лучше всего, узнать о плохом, когда оно уже кончилось!
— Не всегда, Эр, далеко не всегда.
— Всё равно, всё в итоге получилось правильно. Для меня так лучше всех, — звенит колокольчиком искренний смех Эриды, — теперь я, как вы все, больше не знаю, сколько осталось мне.
— Самое хорошее незнание, с каким я только сталкивалась, — кивает Марина. Получается соправитель насколько мог старался и её от удара насколько возможно защитить. Он не слегка краски сгустил, как Марина тогда думала. Наоборот, многого и очень важного не договорил. Вот и живи теперь с чувством неиспытанного страха. Белый — цвет смерти!
Так, как Эрида притворялась, насколько у неё всё хорошо, на деле умирая, Херктерент бы точно не смогла. К счастью, на своей шкуре подобного испытывать не доводилось.
