Потом мама говорит, что и Сречко тоже прибыл. Я не знаю, он ли это, я не знаю, Сречко ли это, мой двоюродный брат, как рассказывает мама, потому что его мама — Луция, сестра Франца, он мой папа.
Вечером, когда мы вдвоем стоим у окна, пока еще не наступила ночь, мама рассказывает, что она уже давно его не видела, Сречко, только Карло иногда встречается с ним и потом возвращается домой пьяным, прибавляет мама. Она смотрит на поле, на черешню и произносит: Наверняка он состарился, Сречко…
Мама говорит, что если человек стареет так, как она, то значит, скоро он отправится на небеса.
Только бы он никуда не запропастился, говорит мама потом и отводит меня в кровать.
Сейчас Сречко на кухне. Мама подходит к нему. Я вижу ее. Подходит к нему, обнимает и потом гладит по редким волосам. Он улыбается. Я вижу, что у него очень мало зубов.
Вот оно, приезжает наш австралиец, говорит он и кивает.
Мама улыбается. Я вижу, как она рада. Когда мама рада, я не боюсь. Все рады, потому что приезжает Альберт, и Йосипина, и Карло с папой, который все еще у цирюльника.
Мама рассказывает, что Альберт и Сречко друг друга очень любили. Что они вместе ловили рыбу в пруду, вместе катались на велосипеде, и куда шел один, туда же шел и второй.
Как бежит время, а, Сречко, говорит она и смотрит через окно во двор.
Сейчас к дому подходит папа. Мы все видим его за окном. Он во дворе. Остановился. Я вижу его затылок и соломенную шляпу. Заметно, что он подстригся, под шляпой, по затылку видно, что он подстригся. Когда папа стриженный, я чувствую, что мне хочется заплакать, как бы я хотела заплакать, как маленький мальчик, как Иван, когда идет в школу и когда его стригут перед праздниками. На праздник мы должны быть красивыми, говорит мама, и сегодня праздник, прибавляет она и идет во двор, к папе.
Мы все на дворе.
Мы стоим под каштаном, где ночью спят птицы, и смотрим в сторону прогалины, по которой, как говорит мама, Карло привезет Альберта. Хорошо, когда тень, говорит Сречко и вытирает лоб. Я вижу его руку, его кисть, она трясется. Он вытирает себе лоб трясущейся рукой и говорит: О-ля-ля, теперь уже они должны были бы вернуться из Венеции.
И мы все смотрим туда, откуда Карло должен привезти Альберта и его синьорину. Я не знаю. Ее я еще никогда не видела, она еще не была у нас на кухне, тогда бы я ее увидела.
Мама говорит, что у нее были длинные рыжие волосы, что она была очень красивой и что зовут ее Ида. Это она мне сказала когда-то у окна и посмотрела в сторону Чавена и Ангельской горы, которая ее и только ее, как она говорит.
