— Я понял.
— Идите. И оформите официально дело. В конце концов — мы просто работаем по взрыву, собираем дополнительные данные, верно?
— Верно…
Закрыв за собой дверь — Гас Авратакис показал ей вытянутый средний палец.
* * *
Дело по оперативной разработке армянских националистических кругов в СССР получило название «Камбала». Его присвоил компьютер, в котором каждый месяц менялся список слов. В этом месяце компьютер выбирал из списка рыб.
* * *
Телефон прозвонил, когда Гас Авратакис уже выехал на шоссе, чтобы ехать домой. В его Понтиаке — купе четырехлетней давности — был установлен дорогой мобильный телефон — он всегда должен был быть на связи.
— Я слушаю…
— Парень, мы победили! — голос конгрессмена Уилсона буквально звенел от восторга.
— Русские поджали хвост и убрались из Афганистана? — поинтересовался Авратакис.
— Нет, сэр! Но выделение средств на пятьсот винтовок Барретт и пятьсот ракетных комплексов Милан прошло через комитет как по маслу! Парень, мы снова можем убивать русских!
— Вот это да… — без особого энтузиазма сказал Авратакис.
— Гас, я намерен сегодня напиться, и приглашаю тебя к себе. Давай, надеремся как черти за новые победы…
— Извини, друг, не могу — мягко отказал Авратакис — у меня чертовски много работы и я даже трезвый с трудом справляюсь с ней. Давай, я загляну к тебе завтра.
О конгрессмене Чарли Уилсоне, который тоже был в деле — Авратакис не сказал никому, даже Роберту Гейтсу.
— Черт, эти армяне настоящие волшебники!
— Завтра, Чарли, хорошо? И будь в форме.
Авратакис положил трубку и попытался прислушаться к себе — почему он не рад этому. Ведь новое начало сопротивления в Афганистане — это разве не хорошо?
Но проклятое чутье говорило о приближении большой, очень большой беды. Он не мог понять какой — но она приближалась…
СССР, Москва. 12 сентября 1988 года
Москва купалась в дожде. Низкие, серые тучи висели над городом, дождь то начинал, то прекращался и первые пожелтевшие листья — тихо устилали асфальт. Там, откуда он прилетел — было лето, а здесь — здесь, в Москве уже была осень. Осень — как тихая и грустная предвестница зимы, зимы, которую обречен был провести вдали от дома — как и предыдущую.
Полковник государственной безопасности Владимир Попов не питал никаких иллюзий относительно этого. И потому, сойдя с самолета Арианы, выполнявшего рейс Москва — Кабул — он и не подумал назвать улицу и номер дома в Кузьминках, куда переехала его семья. Он понимал, что в Москве он, возможно, не несколько часов — и растравливать душу не стоит.
