Дела…
Дальше шло про Голанские высоты, которые оккупировала израильская военщина и так и не отдает, про роль Сирии в арабском мире как оплота социализма, про братскую помощь Советского союза и все такое прочее. Николай все это только взглядом пробегал — он давно научился всей этой хрени не верить…
Хлопнула дверь, он настороженно поднял голову. Неверяще смотря, начал подниматься.
Перед ним стоял худой как щепка, хлесткий как пастуший кнут, одетый в однотонную песчаную форму непривычного покроя человек с выжженным солнцем лицом — и в прищуренных глазах его плясало пламя. Пламя горящих наливников на Саланге и бронетранспортеров в кандагарской зеленке, пламя афганской войны.
— Сменщик… — неверяще сказал он — ты что ли?
— Ротный? — неверяще сказал Николай.
Это и в самом деле был капитан Евгений Сивицкий. Тот самый, у которого он принимал группу спецназа в далеком Джелалабаде…
* * *
Они вышли из здания аппарата. У капитана — оказалась неподалеку припаркована машина, душманская полноприводная белая Тойота. Грязная, с какими-то странными, отличающимися от обычных номерами — Скворцов уже знал, как выглядят местные номера.
— Садись — приглашающе махнул рукой Сивицкий — щас еще одного рафика[33] захватим и двинем в расположение. Ферштейн?
— Ферштейн… — сказал Николай усаживаясь в машину. Душно было так, что даже ему, привычному к жаре по Афгану стало не по себе.
Сивицкий резко рванул с места, и тут же взвыл кондей, окатив их если и не холодным то не таким теплым, как окружающий воздухом…
— Щас получше будет — сказал капитан, уверенно правя по дамаскским улицам — давно сюда прибыл?
— Два дня. А направления так и нет — сказал Николай.
— П…ры — нецензурно выразился Сивицкий, добавив по-арабски. Николай запомнил из всего необычно звучащее слово «маниук», потом оказалось, что это и есть по-арабски «п…р» и тот, кого так назвали должен первым делом убить обидчика.
Их тряхнуло на ухабе — и тут же заиграла музыка, местная, танцевальная. Капитан свернул рычажок, музон заглох.
— Во — оценил он — везучий ты. Я думал магнитола сдохла совсем. Ан нет, ты в машину сел, она и заработала. Давно оттуда?
— Пару месяцев — сказал Скворцов — полудохлого вывезли. С корабля на бал, можно сказать, как поправился — сюда.
— Кому отряд передал?
— Не знаю…
— То есть, как? — не понял Сивицкий?
— Я по спецуре работал, со смежниками[34] — пояснил Скворцов.
— ОМОГ,[35] что ли?
— Ну, да.
— А со званием что?
Скворцов вздохнул.
— Старлей еще.
