— Хорошо еще, что нас не видел Ширинбай, — сказал шепотом дядя. — Он сразу передал бы нас в руки эмирских палачей.
Обессиленные и убитые горем, дядя с племянником поплелись по пустынной улице. Спешить им было некуда. Правда, оставался еще дом учителя Насыра, но кто мог поручиться, что он поступит не так, как поступили все их знакомые.
* * *
К удивлению, калитка учителя Насыра оказалась незапертой. Двор и дом встретили их тишиной, такой непривычной здесь, где в течение целого дня не умолкали ребячьи голоса.
Семья учителя собралась в одной комнате. Там был он сам, два его старших сына и жена с годовалой дочкой, большеротой девчушкой в коротком шелковом платьице. Ей одной было весело сегодня. Она играла с белым котенком.
Насыр-ака грустно кивнул своим грустным гостям, пригласил сесть и сказал:
— Если вы хотите оставаться, оставайтесь. Только не думайте, что здесь вы в большей безопасности, чем на площади перед цитаделью. Верные люди сообщили мне, что самые худшие опасения подтвердились. Нас всех ждут беды, и пусть аллах даст нам силы пережить это.
Сыновья учителя, Хамид и Камал, молчали. Талиб вспомнил об их споре с отцом и понял, что сейчас сыновья не хотят напоминать отцу о своей правоте. Не время.
Словно угадав, о чем думали другие, Насыр-ака добавил:
— Я родился в Бухаре, я правоверный мусульманин, я верю, что волос не упадет с головы человека, если того не захочет аллах, но… — Учитель вздохнул и опустил голову. — Но я хотел бы, чтобы дети мои были сейчас не здесь, а в Самарканде или в Ташкенте. Чем дальше, тем лучше.
Приближались сумерки, и муэдзины на минаретах Бухары прокричали свой обычный призыв к вечерней молитве. Все собравшиеся в доме учителя облегченно вздохнули. Взрослые и дети молились истово и от души благодарили аллаха за то, что он сохранил их.
Но, к сожалению, день еще не кончился.
Стоя на коленях, словно завороженные торжественными словами молитвы, люди услышали шум на улице и во дворе дома. Не все, наверно, услышали этот ни на что более не похожий шум одновременно. Кто-то, возможно, услышал и понял опасность раньше, кто-то позже, но молитву не прервал никто. Низко кланялись пустой стене учитель Насыр, вся его семья, кроме несмышленой девчушки, дядя Юсуп и Талиб.
«Защитники веры» или «Непобедимые львы» — трудно было судить, кто эти вооруженные бандиты, к какому именно отряду они принадлежали, — ворвались в комнату, не обращая внимания на то, что их жертвы в данный момент общаются непосредственно с самим всевышним, стали избивать ногами и палками коленопреклоненных людей.
