«БАРС спешно продается, ручной, ласковый, как котенок…»
«ЗУБ-врач Д. С. ЕДВАБНАЯ, вернувшись, возобновила прием».
Талибу понравились два последних объявления. Во-первых, ему захотелось иметь собственного барса, а во-вторых, он почему-то заинтересовался ЗУБ-врачом ЕДВАБНОЙ.
Интересно, что такое ЗУБ-врач, откуда она возвратилась и почему у нее такая фамилия.
— Хватит читать, — сдался наконец чайханщик. — Вот идет наш Рахманкул-полицейский. Он больше знает, чем газета.
Рахманкул действительно принес новости. С его приходом посетители чайханы совсем забыли о существовании Талиба.
— В Петрограде, — начал свой рассказ бывший полицейский, — в Петрограде было Временное правительство. Оно жило во дворце царя Николая. Это, говорят, очень большой дворец, Зимний. Там даже зимой тепло. Вчера по речке Неве, которая, говорят, больше, чем Сыр-Дарья, к дворцу подошел пароход, как называется, я забыл, и стал стрелять по дворцу из пушек. А с другой стороны всякая голытьба, всякие там поденщики и солдаты тоже стали стрелять. Тогда Керенский убежал…
— Подожди, — перебил Рахманкула поденщик Тахир. — Почему ты сказал «всякие там поденщики»? Что, поденщик не человек? Бывший полицейский лучше? Интересно, где были в то время бывшие петроградские полицейские, когда пароход стрелял из пушек?
— Не знаю, — сказал Рахманкул. — Не знаю, где были полицейские, а за поденщиков прошу прощения. Теперь у каждого надо просить прощения, — зло добавил он. — Если обижаетесь, я не буду рассказывать.
— Продолжайте, уважаемый, — попросили Рахманкула чайханщик и продавец овечьего сыра.
Рахманкул сделал вид, что обиделся, и стал пить чай и есть сахар.
Сахар он не клал в чай, а грыз зубами, и Талиб, сидевший за спиной бывшего полицейского, слышал хруст, видел, как движется большая челюсть Рахманкула и шевелятся его маленькие уши, похожие на пельмени.
— Ну вот, — опять стал рассказывать Рахманкул. — Эту голытьбу подговорили боль-ше-ви-ки.
— Кто это? — спросил продавец овечьего сыра.
— Неужели не знаешь? — вмешался в разговор извозчик Нурмат. — И у нас есть большевики, даже среди мусульман есть большевики. Сын учителя из квартала Укчи — большевик…
— Пусть их всех покарает аллах, если они плохие! Пусть аллах будет им защитой, если они хорошие! — сказал осторожный чайханщик.
— Эти самые большевики — немецкие шпионы, — с чувством собственного достоинства продолжал Рахманкул. — Они хотят всю Россию отдать царю Вильгельму и кричат: «Вся власть Советам!» и «Долой войну!» Когда наши ташкентские смутьяны узнали об этом, они тоже стали кричать и тоже захотели свергнуть власть. Вот теперь идет стрельба. В новом городе по улицам пройти нельзя.
