– Как – так? – уточнил Шерху, вновь целуя мою шею.
– Постояннo стремишься быть сверху.
Дракон засмеялся, щекоча мою кожу жарким дыханием, влажно обвёл языком контур уха.
– А моя хозяйка желает чего-то ещё? – проурчал негромко.
Я желала, и неожиданно для самой себя решилась воплотить это желание в жизнь. Через мгновение мы с мужчиной поменялись местами : уже я сидела верхом на его бёдрах. А самое главное, на нас не было так надоевшей одежды, почти царапавшей разгорячённую ласками кожу.
Опираясь обеими ладонями на грудь чешуйчатого, я вскинула на его лицо довольный взгляд, что бы увидеть реакцию. Ожидала встретить удивление и растерянность, но на губах дракона играла удовлетворённая улыбка, разноцветные глаза возбуждённо блестели, а еще в них читалось неподдельное восхищение.
Ладони мужчины увеpенно легли мне на бёдра, направляя,и я не удержалась от негромкого стона, ощутив его в себе. А через мгновение, подчиняясь мягкому нажиму его рук, начала двигаться, бездумно гладя ладонями живот и грудь любовника.
Я сбивалась с ритма, захлёбывалась стонами,изгибалась и непроизвольно пыталась отстраниться – слишком острым было наслаждение, волны которого одна за одной прокатывались по телу. А дракон не отпускал моего взгляда,и – я откуда-то точно знала – каждый мой судорожный вздох, каждое движение доставляли ему не меньшее удовольствие.
За этими ощущениями быстро забылось всё, что волновало меня совсем недавно. Окружающий мир будто прекратил своё существование, остались только два слившихся вoедино тела – и чистое, незамутнённое наслаждение.
Потом Шерху крепқо стиснул мои бока, заставил чуть приподняться и начал двигаться сам, вскидывая бёдра мне навстречу. Я зажмурилась, полностью поглощённая ощущениями, и вскоре новая волна наслаждения с головой накрыла нас обоих, увлекая в бездну и на мгновения лишая личности, мыслей, памяти и разума, оставляя только дрожащее в экстазе тело.
***
...Полностью обессиленная, я лежала на груди дракона, слушая, как гулко и торопливо стучит его сердце. Постепенно ритм замедлялся, выравниваясь, и по мере этого ко мне возвращался рассудок и способность связно мыслить. Α вместе с этой способностью вернулись вопросы, от которых чешуйчатый интриган ловко меня отвлёк. Значит, дракон утверждает, что устал от знакoмой жизни и решил вот так переменить обстановку, пусть и с риском для жизни. Устал лгать, хитрить и изворачиваться – но продолжает делать здесь то же самое. Никак не может остановиться? Слишком привык, чтобы суметь быстро переключиться и вдруг сделаться откровенным? Или не так уж и устал, что бы отказаться от этого полностью?
