— Но как же Изара? Ведь мы все еще ее не нашли. Увы, пока что я не могу добраться до церковников, чтобы поверить наши соображения, — Деватон виновато развел руки в стороны. — Слишком велик риск. Но вскоре я надеюсь пролить свет на эту тайну.
Ирвинг молчал, массируя разнывшиеся суставы.
— Опасно, Деомс, — наконец изрек он. — Очень опасно.
— Мой младший брат состоит в Ордене. Ренар слишком молод, чтобы обладать достаточным влиянием, но все же помог мне ухватиться за ниточку.
— Надеюсь, вы справитесь, Демос. В интересах государства.
«Или же в твоих?»
— Разумеется, — кивнул Деватон. — Что еще у вас на уме, лорд Ирвинг?
Аллантайн устремил на казначея бесцветные глаза.
— Все еще сомневаюсь, что вас следует в это посвящать.
— Ну вот, вы уже меня заинтриговали, — рот Деватона разрезала кривая улыбка. — Впрочем, настаивать не буду. Я и без того храню множество тайн.
— Большой соблазн унести это с собой в могилу и не будоражить молодые умы. Ведь я последний, оставшийся в живых, кто может предать это огласке.
Демос нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.
«Зачем тогда заикаться об этом?»
— Вам виднее, лорд Ирвинг.
— Вы мудрый человек, Демос, и сами решите, давать этому впоследствии ход или нет, — прошелестел канцлер. — Мы с вами считали себя заговорщиками, но, поверьте, сотворенное нами – лишь невинная шалость по сравнению с тем, что мне довелось повидать на своем веку. И все, кто в этом участвовал, заплатили жизнями. Остался лишь я.
Деватон стер с лица улыбку и подался вперед.
— Продолжайте.
Канцлер снял с шеи длинную цепь с подвеской в виде правильного восьмиугольника и передал казначею:
— Для начала я просто хочу оставить это у вас. Когда придет время, вы все поймете.
Демос принялся внимательно рассматривать кулон.
— Пока что я ничего не понимаю.
— Не хочу преждевременно подвергать вас риску. Ведь свой долг я еще так и не отдал. А забирать вас собой в Хрустальный чертог преждевременно означает совершить преступление перед будущим империи, в которое вы способны внести ценный вклад.
— Вы больны? Или вам что-то угрожает? — Демосу не удалось скрыть напряжения, и его голос сорвался.
«Почему я не мог отделаться от ощущения, что ты пришел попрощаться? Это очень странно и совершенно тебе не свойственно. В какое дерьмо угодила твоя дряхлая задница, Ирвинг?»
— Смерть давно дышит мне в затылок, друг мой, — пожал плечами старик. — Сама она решит это сделать или ей помогут, уже не важно, ведь я к этому готов. Но я возьму с вас клятву: что бы ни произошло дальше, сделайте так, чтобы мой сын не был в это вовлечен. До тех пор, пока вы не решите предать огласке то, что узнаете, если, конечно, решите, поклянитесь, что Брайса это не коснется. Пусть пьет и охотится в свое удовольствие, лишь бы держался подальше от столицы. Нечего ему лезть в политику. Вы проследите за этим?
