— Кажется, сегодня немного переборщили с пряностями, — виновато улыбнулась латанийка. — Иногда мой повар чрезмерно ими увлекается.
— Вам не о чем волноваться, — поспешил успокоить Альдор. — Это лучшее, что я ел со времен отъезда лорда Грегора.
— Тогда, вероятно, вам стоит ужинать у меня почаще. Клянусь, в следующий раз вы пальчики оближете.
Альдор пригубил вино и отрезал сочный кусок мяса.
— Что касается вашего предложения, полагаю, лорд Грегор его оценит. Как бы то ни было, сейчас в Спорных землях этим бедолагам делать нечего. Однако для начала нужно дождаться герцога. Я понятия не имею, какие вести он привезет из столицы.
Ириталь с отвращением отложила недоеденную ножку и залпом допила остывающее вино.
— Воды, — хрипло приказала она. — Как можно было испортить такую нежную птицу?
— Странно, мое мясо не очень пряное, — удивленно проговорил барон. Он заметил, что с лица латанийки даже исчез румянец. — И с какими же травами нужно переборщить, чтобы сделать куропатку совершенно несъедобной?
Служанка-латанийка, безмолвно наполнила небольшой кубок и протянула его госпоже. Ириталь жадно осушила весь сосуд в несколько глотков, но продолжала стремительно бледнеть.
— Постойте… — Альдор посмотрел на дрожащие руки женщины. Посол смертельно побледнела и начала задыхаться, хрупкие плечи затряслись. Испуганная служанка застыла и лишь беспомощно хлопала ресницами. Бокал выпал из скрюченных от спазма пальцев латанийки и с глухим звоном стукнулся о покрытый ковром пол.
— Помогите…
Барон вскочил, уронив стул, и подбежал к оседавшей на под Ириталь. Ее глаза закатились, в уголке рта показалась пена.
— Яд! — взревел Альдор. — Лекаря, живо!
Служанка завизжала и ринулась вон из покоев. Мгновением позже в комнату ворвался гвардеец, встревоженный криками. Альдор зло рявкнул:
— Закрыть ворота! Никого не выпускать. Повара и слуг – под стражу.
Солдат попятился, увидев распластавшуюся на полу латанийку.
— Ты меня понял?
— Так… Так точно! — заикаясь, проговорил страж.
— Выполнять!
Ириталь билась в конвульсиях и хрипела. Барон продолжал держать ее на руках, судорожно пытаясь сообразить, чем мог помочь. Он бросил взгляд на стол – на свою недоеденную грудинку, на слишком пряную птицу посла… Яд могли скрыть за обилием приправ.
— Птица, — осенило его. — Чертова птица.
Посол упомянула, что приготовили две куропатки, но вторую она распорядилась отдать слугам, ибо слишком поздно разузнала о вкусах своего гостя.
Значит, сегодня в этих стенах умрет кто-то еще.
