Маменька едва понимала, что за рисунок вышивает, и чаще колола пальцы, чем попадала в строчку. Папенька перекладывал бумаги из одной стопки в другую, а потом начинал по новой. Думы родных витали где-то далеко.
Увидев Кристу, оба вздрогнули и переглянулись как заговорщики, чем подтвердили ее подозрения. Родители что-то скрывали, и она вытянет из них правду.
— Рассказывайте, — Криста уперла руки в бока. — Все с самого начала.
— О чем ты, милая? — голос леди Ионы дрожал.
— О том, что со мной не так. Обычный человек не расшвыривает других криком.
— Ты — наша дочь, — эрл ударил кулаком по столу. — Это все, что тебе следует знать.
Она любима, от нее не отказываются. У Кристы от сердца отлегло. Но почему родные несчастны?
В гостиную вбежала няня:
— Извиняйте, не уследила за неугомонной, — повинилась она. — Верткая как уж.
— Ничего, — кивнул эрл. — Я рад, что семья в сборе.
Он раскинул руки, что всегда служило сигналом к семейным объятиям. Криста бросилась к отцу, за ней подошла мама. Эрл обнял своих девочек и прижал к груди. Так спокойно бывало лишь в отцовских объятиях. В эту секунду Криста не сомневалась — он защитит от любой невзгоды. Просто обнимет, и все дурное исчезнет.
Объятие прервало появление дворецкого.
— Господин, — отчеканил он, — к вам гости.
— Гони их в шею, — к эрлу вернулось хорошее настроение. — Этот вечер я посвящаю семье.
— Боюсь, это невозможно, — ответил дворецкий. — Господ сопровождают городские надзорные, и они настаивают на встрече.
Хрупкая ваза счастья разбилась. Криста поняла это по вмиг осунувшейся матери и напряженному отцу.
— Няня, — произнес эрл, — уведи Кристу наверх. А ты, Ганс, впусти гостей.
Криста сделала вид, что подчинилась, но выскользнув из гостиной, вместо лестницы свернула к горшку с цветком. Тот вырос выше ее головы — семейная гордость баснословной стоимости. Криста частенько за ним пряталась, подслушивая разговоры родителей.
— Ты что это удумала, негодница? А ну-ка ступай за мной, — вразумляла няня.
— И не подумаю. Если хочешь, иди, а я остаюсь.
В коридоре уже слышались шаги гостей, и няня тоже прижалась к стене, затаив дыхание. Гостей было пятеро. Трое из городского надзора — органа следящего за порядком в городе, а кто такие два семидесятилетних старика Криста не поняла.
Няня в очередной раз попыталась увести подопечную, но Криста приложила палец к губам. Нравоучения мешали подслушивать.
— Почти двадцать годков, а ума как у младенца, — ворчала няня. — Я шпионить не буду.
