Состояние – Питер | страница 28
– Нет ничего сексуальнее запаха жареного мяса.
– Есть… Ты, – попытался я положить на тарелку котлету, но она выскользнула на плиту.
– Черт, они нас не любят, – удалось мне ее уложить со второй попытки.
– Кто?
– Котлеты.
– За что им любить нас, когда мы друг друга так сильно. К тому же мы их скоро съедим, а потом из зубов выковыривать будем остатки чьей-то заблудшей души.
Мы начали резать и жевать мясо, запивая красным вином. Все слова куда-то исчезли вдруг, будто у них тоже пришло время обеда.
– Что ты замолчала?
– О чем говорить, когда и так вкусно?
– Если тебе не о чем говорить, значит, ты недостаточно откровенна.
– Ладно, представь, что мы в кафе и только что познакомились.
– Я официант или шеф-повар?
– Вы, как хороший коктейль, – отхлебнула она из стекла. – Сколько ни пей, хочется повторить.
– Вы, как немое кино тридцатых, непонятное, искреннее, – крутил я в руках вилку. – Разговорить вас трудно.
– Я расхожусь после третьего, – посмотрела она пронзительно и осушила свой бокал.
– А это какой? – наполнил ей снова. Фортуна промолчала.
– Меня не напугать, – достал я сигарету и прикурил.
– Меня не остановить, – сделала она глубокий глоток.
– Вы, как фигура в Эрмитаже, из мрамора, созданная во имя… – Губы мои нарисовали ее имя в воздухе. – Шедевр, вас не утащить!
– Вы довольно смелы, – отодвинула она от себя стеклянную пустоту.
– Вы тоже, я хочу быть вашим поводом напиться, – налил еще ей и себе.
– Я наблюдала за вами и выделила из толпы, – повела она изумрудно кругом.
– Вы хищница, – не заметил я, как она расправилась с мясом.
– С некоторых пор жертвой быть легче, но не так интересно, – улыбнулась она жемчужно и широко. – А вы хищник, у вас было много женщин.
– У вас не было настоящих мужчин.
– Вся надежда на этот вечер, – оторвала она от стола красное и сделала еще глоток.
– Не люблю это слово, оно похоже на проститутку. – Я прикончил свой.
– Значит, я не ошиблась.
– Значит, готовы?
– То, что я готова, еще не значит, что съедобна.
– Сейчас попробую, – приблизил я к себе жену и поцеловал в жирные жаркие губы.
– Чем займемся? – спросила она после долгого поцелуя.
– Как чем? Любовью.
– А что больше нечем?
– Больше не с кем.
Манник
По парадной лестнице мы поднялись на второй этаж, благо потолок высоченный. Жалко было бы в холле великолепной люстры, под которой мы торжественно прошли верхом на лошадях.
– Как же здесь красиво! – уверенно держится в седле Белла. Из-под шляпы она поглядывает на меня, то и дело отрывая одну руку от уздечки, чтобы поправить волосы.