— Брюзжать! — возмутился Сеня. — Это же дорогая техника, а Алка под градусами и гонит как черт. Кстати, дорога отвратительная, все внутренности выворачивает наизнанку, — подпрыгнув на очередном российском ухабе, проговорил он страдальческим голосом. — Для полного счастья не хватает только бдительного гаишника.
— Три часа ночи, какому идиоту придет в голову попасться на нашем пути?
Не успела Вика произнести это, как ей пришлось заорать не своим голосом:
— Тормози-и-и!
— Сворачивай-ай!
Истошный крик подруги, совпавший с воплем Семена, слились в голове Аллочки в единый вой. Обычно приказы не действовали на нее, но, заметив в луче света одиноко бредущую по краю дороги женскую фигуру, она проявила несвойственное ей здравомыслие — рванув руль вправо, девушка изо всех сил ударила по тормозам. Скорость оказалась слишком большой, машину стало заносить. А эта дурочка, неизвестно откуда появившаяся, вместо того чтобы броситься влево, тоже шарахнулась вправо. Алла завизжала, увидев, как девушку, словно тряпичную куклу, подбрасывает на капот, кидает в сторону и потом она исчезает в кювете.
— О Боже, нет! Только не это! — Семен выскочил из машины, Алла и Вика бросились за ним.
«Накаркал, птица счастья Говорун!» — донеслось ему в спину, но он не придал этому обвинению никакого значения. Перед его глазами предстала страшная картина. Девушка лежала в поросшей травой яме и не шевелилась. Рядом с ней валялась плотно набитая адидасовская сумка.
— Так! — протянул Семен. — Приехали! — Он стал спускаться в кювет почти что на четвереньках.
— Куда эту дуру долбанную несло?! — орала Аллочка больше от испуга, чем от возмущения. — Она что… ослепла? Я вправо, эта… туда же, дороги ей, что ли, мало, этой…
Настя приоткрыла глаза, которые зажмурила от страха. Из уст ее сверстницы на нее извергались потоки ненормативной лексики.
— Идиотка, уймись! Совсем доконаешь девчонку! — остановил парень виртуозное красноречие пухленькой блондинки.
Он бухнулся на колени перед Настей, не обращая внимания на свои светлые брюки.
— А что она лезет под колеса иномарок, «Жигулей» не могла дождаться!
— Я сказал, помолчи. — Блондинка прикусила губу, продолжая ворчать себе под нос. — Кажется, крови нет. Ты как, жива?
— Жива, — едва выговорила Настя.
— Где болит? — деловито спросил парень.
Настя подвигала руками и ногами — тело вполне подчинялось ей. Никакой сильной боли она не ощущала.
— Нигде, — призналась она с облегчением. — Только голова немного кружится.
