— Ты смотри, какие образованные жулики попались, — заметил Колычев, разглядывая начинку портфеля. — Мне вот читать газеты недосуг, к тому же ни в одной читальне столько не наберется. Да и вряд ли эти жулики в читальню сунутся. Кто-то им эти газеты приносит или продает…
Елисеев кивнул. Большинство газет распространялось среди работников предприятий или находилось в читальнях, на крайний случай расклеивалось на специальных афишах. Кое-что можно было прикупить в бывших суворинских киосках, которые теперь принадлежали «Центропечати».
— А они не просто один какой-то нумер по случаю взяли — постоянно брали самые разные, — продолжил Колычев. — И заметь: ничего не пропущено, нумер к нумеру идет по порядку. Поразительная обстоятельность!
— А ты уверен, что они их читали?
— Уверен. Вон, смотри — на газетах следы, тут и тут. Что-то мокрое ставили и круглое. Наверное, миску или чашку. Читали во время еды. Ох, непростые субчики нам попались! Намучаемся мы с ними!
— Ничего. Авось и повезет сегодня. На вокзале выловим, — подбодрил друга Елисеев.
В кабинет зашел здоровяк Бурко, поглядел на кипу газет.
— Колычев, ты что — у себя в кабинете избу-читальню открыл? Куда тебе столько газет?
— Это улики. Жулики ими портфель для тяжести набили, чтобы жертва подмены не заметила, — пояснил тот.
— Хитрованы, — хмыкнул Бурко. — Мужики, я вот к вам чего пришел: ко мне сродственница из Харькова вчера приехала, гостинцы привезла.
— Рад за тебя! — спокойно произнес Колычев.
— Ты погоди радоваться. Еще успеешь. Я шмат сала для себя подрезал и на работу притащил. Угощаться будете?
— Еще бы! — довольно потер ладони Колычев. — Ты даже не представляешь, как будем!
— А я и не сомневался. Тогда бери стажера и топай к нам. Ося уже кипяток ищет. Посидим, побалакаем.
Бурко снова окинул взглядом газеты.
— Борь, одну газетку дашь?
— Для чего? Ты ж вроде читать не любишь.
— Стол накрою. Будет вместо скатерти.
— Да забирай, конечно. Для хорошего дела не жалко. У меня таких улик на сто лет вперед хватит.
В кабинете Бурко уже собрался почти весь свободный штат губрозыска. Не хватало только Янсона и отсыпавшегося после ночного дежурства Туманова, с которым Елисеев еще не успел свести знакомство. Пришла даже делопроизводительница Ира, отнюдь не хрупкая пишбарышня тридцати лет, обладательница хриплого (последствия форсирования Сиваша в гражданскую) голоса и громкого заливистого смеха. Ей и доверили ответственную операцию по нарезанию сала тонкими ломтиками, чтобы хватило на всех.
