— Да, — вспомнил Колычев, — револьвер вертай.
— Как же так?! На дело и без оружия…
— Без оружия ты не пойдешь.
— Не понял…
— Помнишь, ты о «бульдоге» спрашивал? — Колычев продемонстрировал оружие. — Его можешь взять с собой. Он не такой приметный. А «наган» у тебя кажная собака разглядит. Не волнуйся, после операции верну.
— Верни обязательно. А вот «Бульдога» я тебе не отдам, — сказал Елисеев. — Даже не уговаривай.
— И не надо. Я специально для тебя его выпросил, — объяснил Колычев.
Он слегка обнял друга и, отстранившись, произнес:
— Удачи, Петь! Главное, на пулю шальную не нарвись, а то я уже с тобой успел свыкнуться.
— Постараюсь, — пообещал Елисеев. — Самому не хочется.
Возле стеклянных дверей «Михалыча» стоял негр в шляпе-котелке, узких клетчатых брючках и полосатой манишке на голое тело. Лишь пристально всмотревшись, можно было понять, что рожа у негра вполне себе рязанская, а темно-шоколадный цвет кожи приобретен искусственным образом. Театральный гример неплохо потрудился, создавая образ угнетенного, но не теряющего веселого нрава черного труженика Североамериканских Соединенных Штатов. При виде его особо впечатлительные бабки опасливо крестились и норовили сплюнуть.
Негр встретил Елисеева ослепительной улыбкой. Зоркий глаз сыщика сразу отметил нехватку двух клыков на верхней челюсти.
— О, мистер! Заходите! — обрадованно заговорил темнокожий и, сняв котелок, склонил голову.
— Обязательно, братец, — сказал Елисеев, игнорируя вытянутую руку негра.
Тот вздохнул: клиент попался прижимистый, на чай не дал. И как прикажете жить бедному комедианту? Зарплату актеру местного театра не платили уже полгода. Чтобы не помереть с голода, он перебивался редкими чаевыми от посетителей ресторана.
— Куда мир катится, — пробурчал себе под нос «негр».
Елисеев его недовольных слов не услышал. Ему бы и в голову не пришло разбрасываться казенными деньгами подобным образом.
Обиженный «негр» открывать перед ним двери не стал, сыщик справился с этой нехитрой операцией самостоятельно.
Стоило только перешагнуть через порог заведения, как перед ним нарисовался предупредительный официант с белоснежным накрахмаленным полотенцем, перекинутым через руку. Жидкие волосы официанта были прилизаны к голове, в глазах читалось показное радушие.
— К нам-с? — на старорежимный манер спросил он и, не дожидаясь ответа, заговорил:
— У нас сегодня гостей много. Вы уж не обессудьте, свободных столиков нет.
— Так ты расстарайся, братец. Придумай что-нибудь, — вальяжно произнес Елисеев, надеясь, что не переигрывает.
