— О-у-у-у-у-у! — буквально-таки взвыл губернаторский приятель, почувствовав, как его изнеженную научную ладонь охватили безжалостные кузнечные клещи, а ещё через пару секунд замолчал и, подломившись в коленях, начал опускаться на землю.
— Осторожненько, осторожненько, — ловко подхватив безвольное тело под мышки, забормотал Тим. — Так же и ушибиться недолго. Что же вы, батенька, такой хиленький? Спортом надо заниматься, если натура природная слабовата… Ага, вот сюда. Присаживаемся и прислоняемся спиной к стенке ангарной. Молодец, послушный. Хвалю. Сиди и прохлаждайся, забот-хлопот не ведая… Да ты, морда норвежская, не дрейфь. Минут через десять-пятнадцать непременно придёшь в себя. Непременно. Обещаю. Встанешь и дальше пошагаешь-запрыгаешь. Типа — козликом молоденьким. Только в очочках. Бывает. Честное брутальное слово… Да, хорошее утро нынче выдалось. Бодрое такое. Оптимистичное. Знать, и день с вечером будут интересными. По крайней мере, взлетев по-быстрому, будем надеяться на это. Точка…
Раздался надсадный и тоскливый собачий лай. Это поселковые псы — со всех лап — разбегались в разные стороны. Почему — разбегались? Да чисто на всякий пожарный случай. Дабы не попасть — ненароком — под внеплановую и жёсткую раздачу…
Узкие рельсы уходили-погружались — сантиметров на тридцать-сорок — в зеркально-спокойную гладь фьорда.
Тим — с помощью специального гидравлического домкрата — спустил мотодельтаплан на воду, развернул его боком, пристегнул широкими ремнями Клыка, самостоятельно запрыгнувшего в переднее кресло, поместил в грузовую сетку рюкзак и полиэтиленовый пакет с продовольствием, закрепил в специальной прорези винчестер и, предварительно сильно оттолкнувшись ногой от берега, уселся в кресло пилота.
Сытый рёв двигателя, короткий уверенный разбег, разноцветные брызги во все стороны, взлёт. Внизу заполошно замелькали разноцветные поселковые домики и серо-бирюзовые воды фьорда, ставшие после подъёма на трёхсотметровую высоту однозначно-бирюзовыми.
Полёты на мотодельтаплане, вообще, занятие увлекательное и зрелищное. А аналогичные полёты над Шпицбергеном (в ясную погоду, конечно), доложу я вам, увлекательное вдвойне. Более того, завораживающее — до полного опупения и нешуточного изумления…
Почему — до полного? Тут, друзья мои, всё дело в красках и контрастах. Цвета здесь такие — чёткие и яркие, практически совсем без полутонов. То есть, без полутонов до тех пор, пока в ситуацию не вмешаются, выползая сразу отовсюду, местные призрачные туманы — всевозможных мягких пастельных оттенков…
