Зиновьев настоял на том, чтобы очередной съезд партии прошел не в Москве, а в Ленинграде. Это означало бы, что если столица и не переносится в Ленинград, то как минимум оба города обретают равный статус. И, соответственно, хозяин Ленинграда получает в стране дополнительный вес. Но Григорий Евсеевич недолго наслаждался своим положением. Как только с его же помощью Сталин расставил на ключевых постах своих людей, он — через несколько месяцев после смерти Ленина — обвинил Зиновьева в крупных ошибках и отменил решение провести съезд в Ленинграде.
Полтора года по указанию Сталина партийный аппарат сокрушал авторитет ближайшего ленинского соратника. Сопротивлялся только Ленинград. Тогда Сталин весной 1926 года лишил Зиновьева власти над Ленинградом и в нарушение устава партии распустил ленинградские партийные органы, состоявшие из зиновьевских чиновников. Григорий Евсеевич верил в то, что Ленинград предан ему лично, и часто повторял:
— Нашу крепость не взять.
Он сильно ошибался. Сталин отправил в Ленинград большую группу членов ЦК и Центральной контрольной комиссии. Они методично очищали райкомы партии и комсомола от зиновьевцев. Собрания проходили бурно, иногда дело доходило до мордобоя. В официальной истории партии борьба с ленинградской партийной организацией изображалась как избавление от зиновьевских чиновников. В реальности питерские рабочие тоже поддержали своих лидеров. Дольше других не сдавался знаменитый Путиловский завод. Но противостоять партийной машине было невозможно.
Лишился своих постов и соратник Зиновьева Лев Борисович Каменев. Каменев — в отличие от Зиновьева — был человеком без политических амбиций и надежным работником, за что его и ценил Ленин. Но Лев Борисович попал под влияние Зиновьева, поэтому Сталин и с ним расправился.
Свалив Зиновьева и Каменева, Сталин боялся их объединения с Троцким. Для огромной страны эти трое все еще оставались вождями революции и соратниками Ленина. Поэтому Сталин то одним, то другим намекал на возможность сотрудничества. Сначала завел туманный разговор с самим Троцким, а через некоторое время зазвал к себе еще и его союзника Леонида Петровича Серебрякова.
В Гражданскую войну Сталин и Серебряков входили в Реввоенсовет Южного фронта. В 1920–1921 годах Серебряков был секретарем ЦК и членом оргбюро, но их пути со Сталиным быстро разошлись — слишком разными они были людьми. А тут вождь вспомнил старого знакомого и завел с ним разговор о сотрудничестве и возвращении сторонников Троцкого на видные посты. Серебряков работал в 1926 году в Наркомате путей сообщения. Леонид Петрович принял сталинскую игру за чистую монету и 27 марта удивленно писал генсеку:
