Борьба с Троцким пагубно сказалась на состоянии армии. В октябре 1925 года Дзержинский писал Сталину, что ситуация меняется к худшему, а ведь еще несколько лет назад «у нас была целиком наша победоносная, еще не перешедшая на мирное положение, еще насквозь пропитанная боевым порохом Красная армия, еще не тронутая дискуссией по развенчанию официального ее вождя Троцкого…»
Освобожденный от должности наркомвоенмора Лев Троцкий изъявил желание поработать в промышленности. Его утвердили членом президиума Высшего совета народного хозяйства. Отраслевых наркоматов тогда не было, и ВСНХ занимался всей промышленностью. Троцкий возглавил Главный концессионный комитет (Главконцесском), занимавшийся привлечением иностранных инвестиций, и Научно-техническое управление.
В маленьком особняке на Петровке, где находился Главконцесском, собралось все окружение Троцкого — молодые люди, которые прошли со своим шефом всю войну, прежде всего его верные и бессменные секретари — Николай Сермукс, Виктор Эльцин, бывший дивизионный комиссар, Игорь Познанский, один из организаторов красной кавалерии. Сюда к Троцкому приезжали люди со всей страны.
«В обширной приемной Главконцесскома, — вспоминал Виктор Серж, — два бородатых крестьянина в овчинных тулупах и лаптях просили Сермукса, чтобы их принял Троцкий, которому они хотели рассказать о своей бесконечной тяжбе с властями далекой деревни.
— Раз товарищ Ленин умер, — упрямо повторяли они, — только товарищ Троцкий может решить по справедливости.
— Он примет вас, — терпеливо отвечал Сермукс, элегантный и улыбающийся, — но он ничего уже не решает, он больше не член правительства.
Мужики качали головой, видимо, огорченные попыткой уверить их, будто Троцкий больше ничего не решает…»
За Троцким и его посетителями следили сотрудники госбезопасности. Один из его секретарей предупредил Виктора Сержа:
— Сделайте вид, что сморкаетесь, когда будете выходить. ГПУ посадило фотографов в доме напротив…
Когда летом 1926 года хоронили председателя ОГПУ Феликса Эдмундовича Дзержинского, Троцкий еще стоял на трибуне. Вид у него был весьма печальный. Циничный Карл Радек заметил:
— Феликс умер вовремя. Он подчинялся схемам и не поколебался бы обагрить руки нашей кровью.
Это сделают и без Феликса Дзержинского.
Одновременно Троцкий руководил комиссией по строительству Днепрогэса и много сделал, чтобы гидроэлектростанция вошла в строй. Сталин выступал против строительства и в апреле 1926 года укорял Троцкого за то, что он потратил так много средств на Днепрогэс. Страну приучали считать плохим и вредным все, исходящее от Троцкого. Когда Льва Давидовича отстранили от всех дел, Сталин переменил свой взгляд и стал считать завершение строительства Днепрогэса важнейшей задачей.
