По официальной статистике, Троцкого поддержали сорок — пятьдесят тысяч коммунистов. В реальности, считает Валентина Вилкова, значительно больше. Целые партийные организации — Московская, Пензенская, Одесская, Киевская, Самарская, Челябинская — приняли резолюции в пользу оппозиции.
В первую очередь на стороне Троцкого оказалась учащаяся молодежь, студенты, преподаватели, ученые, то есть образованная и интеллигентная часть партии. Она жаждали полнокровной политической жизни, борьбы различных мнений, Троцкий импонировал своей критикой партийной бюрократии.
В ответ Сталин принял решение провести «орабочивание» партии — принять в РКП(б) за год не менее ста тысяч рабочих «от станка». А «непролетарские элементы» не принимать вовсе! К XIII съезду партбилеты получили почти двести тысяч рабочих.
«Впервые партия к своему очередному съезду более чем наполовину состояла из кандидатов, — пишет Вилкова. — По предложению Сталина апрельский пленум ЦК предоставил всем кандидатам право решающего голоса при выборах делегатов на съезд. Это было грубейшее нарушение устава партии, однако оно давало сталинской группе возможность целенаправленно формировать такой делегатский состав съезда, которым легче было манипулировать…»
Партия изменилась до неузнаваемости. Люди получали партбилеты просто потому, что это давало шанс в жизни. На пленуме Центральной контрольной комиссии в 1926 году Емельян Ярославский докладывал: в деревенских ячейках 23,4 процента партийцев не имели никакого представления о партии; 27,7 процента имели «смутное» представление…
«В результате массовых наборов 1924–1927 годов партия заполнилась в основном маргинальными элементами», — подчеркивает историк Оксана Степановна Березкина. Это порождало «внутренний дискомфорт, неуверенность в себе, поиски твердой опоры, стремление к защищенности». Безработица, тяжелое материальное положение, «приниженность и забитость» рождали страх и «слепое подчинение начальству».
Молодые члены партии стремительно продвигались по карьерной лестнице. Принцип «кто был ничем, тот станет всем» реализовывался на практике. Выходцы из низов становились большими начальниками.
«Партия для таких людей, — считает Оксана Березкина, — была своего рода религиозным орденом, требующим беззаветного служения и полного подчинения. В обмен партия давала ощущение твердой опоры, цели и смысла жизни… Аппарат делал безошибочную ставку на рабочих (в большинстве своем вчерашних крестьян), которые, по образному выражению Угланова, как пролетарский таран шли в одном направлении — за ЦК».
