Но этот парень знал, что делает. Он аккуратно поднял майку Люка, так же аккуратно поднял волосы на затылке, чтобы осмотреть место удара. С каждым прикосновением пальцев Люк ожидал взрыва острой, непереносимой боли, но ощущал лишь тупую и вполне терпимую.
– Готов предположить, – сказал доктор, опуская майку Люка, – производственная травма. Вы споткнулись и упали. Упали на какой-то предмет, похожий на дубинку охранника?
Люк удивленно посмотрел на доктора. Это ловушка? Осторожно, Люк.
Может быть, этот Джексон – кореш Кеслера. Может быть, он латает всех, кого охранник «немного поучил», чтобы они держали язык за зубами.
– Да, производственная травма, – ответил Люк.
Джексон нахмурился:
– Ну да, конечно. И вот что я вам скажу: все не так плохо, хотя и очень больно. Думаю, от падения и удара головой сильно обострилась чувствительность. Сильный анальгетик поможет. Подождите секунду.
Джексон подошел к шкафчику с зеркальными дверцами.
Доктор был прав. Люк сразу почувствовал себя значительно лучше по сравнению с тем состоянием, в каком пребывал, сидя на стуле в приемной. Он думал, что Кеслер раскрошил ему несколько ребер, но когда осмелился взглянуть на свой живот, то увидел лишь живописный синяк. В этом был свой, хотя и извращенный смысл. Кеслер не мог походя избивать людей до полусмерти. Рабы, должно быть, считались движимым имуществом государства, и охранник с садистскими наклонностями не имел права портить это имущество. Кеслер, вероятно, хорошо знал, что делает: бил больно, но без серьезных повреждений.
Джексон вернулся с баночкой какой-то жирной мази. Пока он мазал ею живот Люка, боль прошла совсем. Люк чуть не расплакаться от радости и начал было благодарить доктора.
– Все в порядке, – сказал тот, выпрямляясь и глядя Люку прямо в глаза. – Это такая малость, которую я смог сделать для друга моего друга.
И сердце – слава богу! – в целой груди Люка учащенно забилось.
О чем это доктор? В Милмуре у Люка нет друзей – только напарник, из которого и клещами слово не вытащишь, школьный знакомый и девчонка, подкидывавшая всякие задания.
Доктор.
Тот самый доктор. Кто все про всех знает. Кто руководит деятельностью Рени.
– Друга? Это одна из ваших юных пациенток? Девочка?
Джексон рассмеялся тихо и утвердительно:
– Рени никогда не была моей пациенткой. У этой девчонки больше жизней, чем у кошки. Сбрось ее с крыши, и она приземлится на все четыре лапы. То, что я сделал для тебя сегодня, – лишь малая благодарность за то, что ты сделал для нас, Люк Хэдли.
