— Сандриэль, — она встала с кровати, и подошла к его столу — что теперь будет?
— Тебе придется стать моей женой и вампиром, иначе погибнем оба. Знаешь кто такие Венициан и Мирана? Он король вампиров, правда, не все его любят, но никто и не вступил еще против, поэтому получает он все, что хочет, он хочет чтоб мы приехали к нему на бал, который устроит в честь нас! — он протянул к себе девушку, которая не удержалась и упала на него.
— Ой, — рассмеялась она, а затем села на колени, — я нечаянно, ну, что я могу сказать, я согласна быть твоей женой, меня смущает одно, ты не любишь меня!
— Откуда тебе знать, кого я люблю, а кого нет, — он провел губами по ее шеи.
Девушка закрыла глаза от удовольствия, а затем открыла их снова и произнесла:
— А кто девушка с портрета, который у тебя на столе?
— Моя жестокая, давно пропавшая сестра, — провел языком по ее шеи.
Она снова закрыла глаза и расслабилась, а затем прошептала:
— Укусить меня хочешь?
— Рано, — прошептал в ответ он…
Глава 6. Энцо. Лилит и разговор с ней. Думы Кассандры. Прогулка
После того, как Энцо отнес труп девушки в подземелье, он не отходил от нее не на минуту. Смотря не очнулась ли она. Наконец девушка открыла глаза, взяв ее за руку, мужчина посмотрел на нее влюбленным взглядом.
— Наконец, наконец милая, милая моя, — проговорил он.
Девушка лежала и ничего не понимала, она глубоко вздохнула и посмотрела на него, затем одернула руку с испугом.
— Не бойся, Софи, не бойся, я прошу тебя, я не хотел чтоб тебе было больно, но и не хотел чтоб ты была такой как твой брат, пойми, я же люблю тебя, я спас тебя, ты не умерла, слышишь, ты теперь моя! Моя! — он снова взял ее руку и горячо поцеловал, — если б ты знала как давно я люблю тебя, но ты знаешь вражду, ты же знаешь.
— Я теперь вампир? — спросила робко она, — вампир? Я вампир? Я не хочу, я не хочу нет, — она вырвала руку, встала из гроба в котором лежала, — не хочу, как мой брат? Как мама? Я их больше не увижу? Я не хочу!
Она хотела было заплакать, но слезы не шли, она чувствовала какую-то внутреннюю боль, она осознавала, что теперь ничего не изменить. Энцо подошел к ней, обняв хрупкую фигурку девушки, прижал к себе и стал гладить по голове:
— Я обещаю, что ты их увидишь, обещаю, что эта вражда кончится, я обещаю, София, я обещаю, милая.
Обняв того, кто ее привел же сюда, она немного успокоилась, а затем так же тихо проговорила:
— Я хочу…Энцо, я хочу.
— Крови? — опередил он ее.
— Да, ее самой, — сказала тихо она.
