— Если тебе что-нибудь будет нужно, пожалуйста, не стесняйся, звони, — говорит она прежде, чем я выхожу из машины. — Кроме тебя у меня никого больше нет. — Она печально смеется, словно ее позабавило, как жалко это прозвучало.
Я открываю входную дверь, вхожу и останавливаюсь, устремив взгляд на лежащее на полке обручальное кольцо Бена. В голове звучат слова Сьюзен. Формально, мы с ней — семья. Что случается с отношениями, которых у тебя никогда не было с твоей свекровью, когда ты теряешь мужа?
Сев, я беру в руки бумажник Бена и с нежностью оглаживаю его потертые края. Снимаю свое обручальное кольцо, надеваю на безымянный палец кольцо Бена, а потом — свое, чтобы кольцо Бена не сваливалось. Оно болтается на пальце, слишком больше, но его приятно ощущать.
Я осматриваю дом, глядя на него глазами Сьюзен. Как много здесь вещей Бена! Так и вижу себя, сидящую на этом самом месте двадцать лет спустя, с разбросанными вещами Бена, застывшую во времени. Я вижу себя такой, какой, боюсь, видят меня остальные. Я — мисс Хэвишем>16 в процессе. И впервые мне не хочется быть такой. На короткую секунду у меня возникает желание убрать вещи Бена, но я тут же отказываюсь от этой мысли. Вещи Бена — всё, что у меня осталось. Однако может быть Сьюзен права. Может быть, она знает, о чем говорит. Она нашла покой, сохранив при этом ореол печали. Пока у меня есть этот ореол, у меня есть Бен. Так что если Сьюзен смогла это сделать, то и я могу.
Я иду к холодильнику и достаю хот-доги. Упаковка вздутая, внутри — жидкость. На полке остается противный грязный след. Вонь распространяется по всей кухне. Я бегу к мусорным контейнерам на улице, заляпывая по пути пол вонючими склизкими каплями. Выбросив упаковку и возвращаясь в дом, я смеюсь сама над собой. Считать, что Бен продолжит жить, если в моем холодильнике будут валяться протухшие хот-доги — верх идиотизма. Хот-доги в помойке, а у меня нет ни малейшего ощущения, что я потеряла Бена. Один ноль в пользу Сьюзен.
В понедельник накатывает знакомое облегчение. Я спешу на работу, желая отвлечься и поскорее приступить к поиску темы для выставочной витрины. Раньше Лайл указывал мне, что для нее приготовить, но в последнее время оставляет выбор за мной. Наверное, он всё еще побаивается меня. На работе все обращаются со мной как с хрустальной вазой. Временами я нахожу это милым, ну или, по крайней мере — удобным, но иногда меня это раздражает.
На этот раз я выбираю Клеопатру и начинаю собирать факты и данные, которые легко отразить в фотографиях и репродукциях. Я просматриваю книгу с рисунками монет, бывших в обиходе в то время, раздумывая над тем, насколько уместны они будут, когда в библиотеку заходит мистер Каллахан.
