– Кто? – не сразу соображает, о ком это я говорю, шеф.
– Девочки из «Короны», – отвечаю я.
– Постой! – оживает сидевший до этого молча менеджер Ким, – Хочешь сказать, что в «Короне» – не умеют петь?
– Они умеют петь по-корейски и для Кореи, – поясняю я ему свою мысль, – а нужно петь – иначе! По-заграничному. Для Америки и Европы.
– Всему можно научиться, – непонимающе пожимает он мне в ответ плечами, – нужен лишь талант.
– Согласна, менеджер Ким, – киваю я, – но, они уже столько лет поют в определённой манере. Не знаю, получится ли у них легко изменить привычный стиль. А сколько у меня есть времени на это, господин президент?
Я с вопросом во взгляде смотрю на СанХёна.
– У тебя, что, уже есть готовая композиция? – с удивлением смотрит он на меня в ответ.
– Ещё не думала, – честно признаюсь я, – но, подумаю, сонсен-ним.
– А сколько времени для этого нужно тебе? – спрашивает он меня.
– Думаю, месяца хватит, чтобы понять, получится, или нет, – говорю я, прикинув в голове и учтя постоянную занятость группы, – мне ещё и сунын нужно сдать...
– Хорошо, – подумав, кивает СанХён, – с учётом экзамена, даю тебе два месяца.
– Окей, господин президент, договорились, – говорю я, – только мне будут нужны полномочия. Меня ведь опять никто слушать не станет!
– Я дам тебе полномочия, – обещает мне шеф и с недоверием спрашивает, – и ты напишешь за два месяца – хит?
– Времени много, – говорю я, – может, и получится.
Менеджер Ким чуть слышно хмыкает.
(несколько позже, за дверьми кабинета СанХёна.)
– ЁнЭ-сонбе, скажите, какая у вас зарплата? – обращаюсь я к хмурой девушке.
– Почему ты спрашиваешь? – задаёт она мне вопрос.
– Хочу вернуть вам деньги. Штраф, который вам выписали – целиком моя вина. Поэтому, я хочу вернуть вам эти деньги.
– Раз штраф выписали на меня, значит, платить должна я! – гордо заявляет в ответ мне она, – Господин президент прав. Я – не досмотрела за тобой!
– Сонбе, – мягко говорю я, – вы не можете постоянно жить у меня под дверью. А если вы будете оплачивать мои штрафы, то вы – разоритесь. Сколько вы получаете, сонбе? Я понимаю, что такие вопросы не считаются приличными, но мне нужно знать, сколько вам вернуть. Сколько, сонбе?
– Восемьсот семьдесят тысяч вон, – поколебавшись, всё же отвечает мне она.
Не густо, – про себя думаю я, – а вообще? Как живёт моя сонбе? Я ведь о ней ничего не знаю!
(а где–то в это время... группа «Корона» едет по сеульским улицам зарабатывать деньги)
