— Начальник, ты же пошутил на счет экзорцизма?
— Ни сколько.
Сержант Рудич нес говорящий череп в специальную камеру для содержания не очень опасных сверхъестественных тварей. Она находилась в подвале. На входе установили прочную дверь с электронным замком, на стенах внутри и снаружи камеры нанесены магические руны, пентаграммы, слова из различных религиозных, оккультных текстов, будь то Коран, Тора или Лемегетон. Для большей эффективности сдерживания повешены инфразвуковые глушилки, причиняющие отдельным видам паранормалов нестерпимую боль.
— Я хочу жить, сержант. Не убивай… К чему тебе лишний грех брать на душу?
— На мне грехов столько, что не отмыться. Одним больше, одним меньше, без разницы.
Сержант положил голову на пол в середину начертанной пентаграммы.
— Не уследил за базаром, извини…
— Не у меня прощения проси, а у бабки, которую ты до сердечного приступа довел в прошлый раз, у пацанов, оставшихся заиками. И если за старую демонскую подстилку спрос невысок, молодым ты жизнь под откос пустил.
— Я же тебе покоя не дам, пока не сдохнешь.
— О, уже угрозы пошли, — безразлично бросил Василий. — Давай я поясню. Экзорцизм за тем и нужен, чтобы ты больше никак не беспокоил живых. Мы точно не знаем, но скорее всего твоя сущность отправится на такое потустороннее дно, откуда будет выбираться несколько столетий. А если просто раскрошить череп, велика вероятность рецидива, мы не дадим превратиться тебе в диббука.
В камере появился мужчина в черной форме без знаков различия. Его лицо, руки покрыты ритуальными татуировками, их раза в два больше, чем у других солдат. Штатный оккультист.
— Давайте приступим…
Экзоцист пощелкал на планшете, подобрал нужный текст и воспроизвел запись чтения молитвы на латыни. Череп костомахи внезапно завопил, присутствующим людям пришлось закрыть уши руками, дабы не повредить слух. Живым и близко не понять, какие адские муки испытывала в этот момент душа покойника. Сержант отнюдь не испытывал удовольствие в причинении вреда паранормалам — обычное выполнение служебных обязанностей.
Пытка продолжалась недолго, из глазниц неупокоенного вырвалось зеленое пламя и все затихло.
— Готов?
Оккультист поднял череп с пола, повертел в руках и кинул сержанту.
— Мертвее мертвого.
— Пошли почифирим, народ?
— Мы в патруле по идее, — заметил Абрамов. — Капитан на говно опять будет исходить, если застукает.
— За десять минут конца света не случится.
* * *
Иньялу долго куда-то вели по коридорам, потом с охраной погрузили в повозку и везли в неизвестном направлении около звона. Когда её глаз наконец сняли повязку, она прищурилась от яркого света. Она стояла посреди огромного зала, богато отделанного лакированным деревом, вдоль стен стояли огромные стеллажи с книгами, окна прикрывали занавески из дорогих тканей, с узорами вышитыми золотыми нитками. Около окна за широким массивным столом сидел человек в костюме из слегка блестящей черной ткани.
