Приложив руку к груди, спросила:
— Через сколько? — Не смогла сдержать усмешки. — Часа два-то хоть прошло с нашего расставания? А? Или когда вы с ним снюхались? Скажи-ка мне честно.
Кристина потрясла головой и сделала шаг в мою сторону:
— Варвара, ты вправе злиться, я тебя понимаю…
Отличное выступление. Но на «Оскара» не тянет. Ох, не тянет.
— Да Бог с вами, будьте счастливы. — Отмахнулась и повернулась к Андрею. — Я пришла поговорить о другом. Мы с мамой сейчас уйдем. Вместе. Даю вам двое суток, чтобы вы собрали свои вещи и покинули наш дом. — С видом победителя подошла к маме, взяла за руку и потянула за собой. — Не бойся, мама, пойдем. — Почувствовала сопротивление и вдруг остановилась. Повернулась к ней. — Ты должна знать, что этот человек кормит тебя сильнейшим снотворным, я нашла таблетки в твоей комнате, отправила на экспертизу и только что получила результаты. — Она смотрела непонимающе, испуганно, потерянно. Я до боли свела челюсти и процедила в сторону отчима. — Это уголовно наказуемое деяние. Так что отпираться не стоит, ты намеревался угробил мою мать!
— Варвара! — Тонкие губы сомкнулись в прямую линию. — Как ты смеешь! После всего, что я для тебя сделал! — Он угрожающе сверкнул глазами, преградил нам путь и вытянул вперед ладонь, предлагая жене взяться за нее. — Иди сюда, Наталия!
Его грудь вздымалась так высоко, что выражала внутреннее кипение взбешенного человека больше, чем непроницаемое до сих пор лицо.
— Убери от нее свои руки! — Прошипела, заметив, что Лунев мнется в двух шагах от нас, решая, не пора ли ему вмешаться.
— Варвара, думаю, тебе стоит сейчас замолчать, чтобы и дальше не выглядеть глупо. — Легкая полуулыбка коснулась уголков рта Андрея. — Снотворное прописал Наталии ее врач, она принимает его из-за расстройств сна и, заметь, совершенно добровольно. Стоило для начала это уточнить. А этот концерт, что ты здесь устроила…
Мне не хватало воздуха. Казалось, вот-вот взорвусь от бешенства, глядя на его самодовольную ухмылку.
— Это — правда, дочка, — вдруг донеслось из-за плеча.
Тихо, едва различимо, несмело.
Обернулась, наклонилась над ее ухом, сжала крепче дрожащую ладонь:
— Пойдем, мама, тебе больше не нужно бояться этого… тирана. — Перешла на шепот. — Пойдем со мной? — Заглянула в ее наполненные до краев страхом глаза и спросила уже громче. — Или хочешь, останемся здесь, пусть он выметается?
Нижняя губа матери нервно плясала, глаза глядели виновато.
