Два беспросветных глухаря, раскрытых мной за последний год, подняли меня в глазах начальства и даже своих собственных. Вряд ли бы мне хватило решительности на принятие требуемых решений, если бы не он. Вот уже за одно это, за руку помощи, его и можно было уважать.
— Ты преувеличиваешь, — смутилась, поравнявшись с ним, — просто нет ничего ужаснее, чем входить в кабинет в разгар планерки и видеть, как Порох готов взорвать тебя одним взглядом!
— Тебе же не доводилось этого испытывать, — поворачиваясь, засмеялся Егор. И мы быстрым шагом двинулись к зданию. — Не переживай, Пороховников вошел в эту дверь всего полминуты назад.
— Не может не радовать, ведь только нареканий мне сейчас не хватало. Такое дело, такая ответственность, у меня мозги скоро вскипят! Всю ночь думала, думала, прокручивала снова и снова. Хорошо тебе с твоим душителем, есть живая свидетельница, а у меня полный тухляк. Поэтому это дело мне и подсунули.
— Не поэтому… — Лунев кашлянул, открывая передо мной дверь. — Прошу вас. — Прошла внутрь, отметив про себя, что сегодня его джинсы и рубашка с закатанными рукавами, обнажающими белую кожу рук, казались нелепыми на фоне стягивающихся со всего города к морю полураздетых людей, почуявших приход настоящего тепла. — Варвар, у меня тут…
— Слушай, — перебила я, — у меня сестра пьяная на машине гоняет, права, по ходу, купила. Что делать?
Пропустила Егора вперед. Не люблю, когда мужчины поднимаются по лестнице следом за мной и пялятся, куда не следует.
— Ну… — Он взъерошил аккуратно уложенные на макушке пряди каштановых волос. — Если купила, это ведь не значит, что они фальшивые. Наверняка, все «по закону». — Ступил на лестницу и обернулся. — Настучать хочешь?
— Не знаю. — Подтолкнула его. — Шевелись, а то опоздаем.
— Да у меня…
— И еще, — снова оборвала его я. — Есть вопрос по одному делу. Схожу, конечно, к экспертам, но, может, ты подскажешь. Если тормозные шланги перерезать, лампочка ведь замигает? Водитель бы точно заметил. А что, если просто надрезать? Тормоза ведь не сразу пропадут? Как раз в пути?
Лунев снова резко обернулся ко мне. Преградил путь, наклоняясь к самому лицу:
— Опять дело отца мусолишь? — Приятно пахнуло лосьоном после бриться и мятной зубной пастой. — Машины уже нет, криминалист, что изучал ее, давно помер. Варь…
— Но ведь тело не найдено…
— Варь!
Сильные руки неожиданно мягко легли на мои предплечья, притянули к себе.
— Мне нужно знать, понимаешь? — Произнесла, сглотнув.
