— Наглядный пример того, какого совершенства можно достигнуть, тренируясь шесть дней в неделю в течение двадцати лет. Ты знаешь, что некоторых из них родители воспитывали в воинских школах с самого рождения? Что они начинали тренироваться с оружием и без оружия, как только становились на ноги?
— Да, я это уже усвоил. Кстати, я тебе показывал результаты сегодняшней тренировки на стрельбище?
— Нет уж, уволь.
Но Клэнси уже спрыгнул с дивана, чтобы взять свой кейс.
— Сегодня они стреляли из «спрингфилдов», — обернувшись, сообщил он через плечо. — Старая модель, с затворами. Дистанция пятьсот метров.
Тидуэл вздохнул. Эти отчеты со стрельбища душу из него вынимали, но, когда Клэнси садится на своего любимого конька, его невозможно остановить.
— Вот, гляди. Это худшие десять результатов. — Клэнси помахал пачкой фотографий перед носом Тидуэла. На каждом фото была запечатлена мишень в виде человеческой фигуры с маленькой рваной дыркой посередине груди. — Это тебе не одиночный огонь, когда нетрудно попасть в ту же дырку. К тому же это худшие из результатов.
— Они что, стреляют очередями по пять патронов?
Клэнси фыркнул.
— Да Кумо просто не позволил бы им другого.
— Из какой позиции?
— Из положения лежа без упора. Карандашом отмечен сектор поражения на четыреста метров. Тидуэл снова покачал головой.
— Честно, Клэнси, я никогда не видел ничего подобного. Любой из этих парней мог бы спокойно положить нас обоих на лопатки одной рукой. Даже… — Он ткнул пальцем в фигуру на экране. — Даже с завязанными глазами.
Между тем на экране еще один нападающий, держась на расстоянии, попытался достать Аки копьем. Результат был столь же плачевным для атакующего.
Клэнси схватил бокал Тидуэла и отхлебнул.
— И ты все еще стоишь на своем? Что мы должны отложить вступление в войну на два месяца?
— Послушай, Клэнси…
— Я не спорю. Я просто уточняю.
— Они еще не готовы. Они пока просто сборище одиночек. Хорошо тренированная толпа все равно толпа.
— А что говорит Кумо? Ведь ты оспариваешь его мнение.
— Он думал о новом «сверхоружии», когда назначал эту дату. Он с рождения привык считать войну сражением индивидуалов. Его так учили.
— Но это новое оружие действительно что-то, разве не так?
— Не знаю, как там насчет сверхоружия, но эти парни должны научиться действовать как команда, прежде чем я пошлю их в бой. Мне же обещали свободу действий в выборе людей и тактики, и, клянусь Богом, я не пойду воевать, пока не решу, что они готовы. И мне плевать, сколько это еще займет — два месяца или два года.
