У меня возникло такое ощущение, будто я получила удар под дых. Да, знаю, что я не Кейт Мосс. Но ведь при росте метр семьдесят пять я ношу двенадцатый размер! Никому никогда и в голову не приходило, что я толстая. Можно, конечно, сказать, что у меня пышные формы, что я женственна, но лишний вес?! Какая чушь! Лицо мое пылало, на глаза навернулись слезы негодования и обиды. Какая чудовищная несправедливость! Одно дело сознавать, что твои бедра не могут соперничать с бедрами знаменитых красавиц, и совсем другое, когда полная комната едва знакомых людей приказывает тебе сесть на диету. Джаз и Тина поглядывали друг на друга и кусали губы.
— Послушай, Лора. Я понимаю, тебе это кажется полным абсурдом, но постарайся и ты понять и не обижайся, пожалуйста. Все красивые девушки, мелькающие на телеэкране, проходят через это. Ты как журналистка должна это знать.
Конечно же, я все это знала теоретически, но сама оказалась не готова к такому повороту событий. А следовало его предвидеть. Ведь я брала интервью у стольких известных женщин и понимала, что лишь немногие из них, со своим восьмым размером, стройны от природы. И тут нервное напряжение, накопившееся за неделю, наполненную бурными событиями, плюс беспокойство из-за того, что я недостаточно хороша для телевидения, вырвались наружу, и я разразилась слезами. Тревор перестал потягиваться и вышел из комнаты.
— Извините, — всхлипывала я. — Мне очень стыдно. Я вообще-то не впечатлительная, просто у меня была ужасная неделя.
Я плюхнулась на подушку и закрыла лицо руками. Мне хотелось сквозь землю провалиться: трудно было найти более неподходящий момент для слез. Я была уверена, что теперь меня уволят, и я побью рекорд по самой короткой карьере в истории телевидения. Ну почему я такая клуша? Вдруг вспомнила, что через два дня у меня должны начаться месячные. Вот они — симптомы предменструального синдрома! Мать-природа всегда жестоко отыгрывалась на мне в эти дни, и, очевидно, мне вообще не стоило выходить сегодня из дома, а уж тем более ступать на зыбкую почву телевизионного мира. Уже одиннадцать лет, регулярно, три дня в месяц я становлюсь совершенной истеричкой. В эти дни от меня можно ожидать только слез, криков и приступов бешенства — так я реагирую на самые пустяковые происшествия. А после того, как я однажды в субботу устроила истерику в магазине из-за того, что у них не нашлось брюк моего размера, Бекки вообще запретила мне в течение трех дней до наступления менструации появляться в общественных местах. Помню, я так кричала и по-ребячьи стучала ногами об пол, что позвали менеджера и он настоятельно попросил меня покинуть магазин.
