Солидный человек в расписной рубашке стоял и смотрел на меня. Я стоял и смотрел на него.
— Что здесь происходит? — проворчал он. — Кто вы такой, сэр?
— Марлоу. Я ищу доктора Верингера. Паренек, которого вы называете Эрлом, решил со мной поиграть. Все от жары, наверное.
— Я доктор Верингер, — произнес он с достоинством. Он обернулся. — Иди в дом, Эрл.
Эрл медленно встал. Задумчиво осмотрел д — ра Верингера пустыми мутными глазищами. Потом поднялся по ступенькам и распахнул сетчатую дверь. Туча мух сердито зажужжала и снова уселась на сетку, когда дверь закрылась.
— Марлоу? — вновь обратился ко мне д — р Верингер. — А чем могу быть вам полезен, м — р Марлоу?
— Эрл сказал, что вы теперь не у дел.
— Совершенно верно. Я жду выполнения некоторых юридических формальностей, а затем уеду. Мы здесь с Эрлом одни.
— Очень жаль, — сказал я разочарованно. — Я думал, что у вас живет человек по имени Уэйд.
Он вскинул брови, которые могли бы заинтересовать торговца щетками.
— Уэйд? Возможно, у меня есть такой знакомый — это распространенная фамилия — но с какой стати ему здесь жить?
— Лечится у вас.
Он нахмурился. Человеку с такими бровями нетрудно нахмуриться как следует.
— Я врач, сэр, но сейчас не практикую. Какое лечение вы имеете в виду?
— Этот парень алкоголик. Время от времени сходит с копыт и пропадает.
Иногда возвращается домой сам, иногда его привозят, а иногда приходится его искать.
— Я вручил ему свою визитную карточку. Он ознакомился с ней без всякого удовольствия.
— Что такое с вашим Эрлом? — осведомился я. — Решил, что он Рудольф Валентине?
Он снова пустил в ход брови. Замечательное украшение. Местами из них торчали завитки дюйма в полтора длиной. Он пожал мясистыми плечами.
— Эрл абсолютно безобиден, м — р Марлоу. Просто иногда уходит в воображаемый мир. Это все — скажем так — игра.
— Сказать — то все можно, док. Как бы он не доигрался.
— Полно вам, Марлоу. Вы преувеличиваете. Эрл любит наряжаться. Совсем как дитя.
— Значит, псих, — заметил я. — Здесь у вас что — то вроде лечебницы?
— Нет, что вы. Раньше это был пансионат для людей искусства. Я предоставлял им жилье, возможности для упражнений и развлечений и, главное, уединение. За умеренную плату. Артисты, как вы, вероятно, знаете, обычно не слишком богаты. К артистам я, конечно, причисляю также писателей, музыкантов и так далее. Для меня это было приятным занятием, но теперь все кончено.
Сказав это, он погрустнел. Брови поникли, уголки губ тоже. Дай этим бровям волю, они бы до подбородка доросли.
