Он подошел ближе ко мне, и я нагнулся в седле.
– Может быть, он был влюблен в эту даму? – прошептал он. – О нем ничего не слыхали более двух месяцев! – И на этот раз глаза префекта также обратились в сторону замка.
– Да, эта дама там, – сказал я спокойно. – Но я не думаю, чтобы мистер Рассендилл, кажется, его так зовут, также находился там.
– Герцог, – прошептал он, – не любит соперников, государь!
– Вы правы, – сказал я с большой искренностью. – Но вы намекаете на очень тяжкое обвинение.
Он развел руками, как бы извиняясь.
Я прошептал ему на ухо:
– Это дело очень серьезное. Отправляйтесь в Штрельзау!
– Но, государь, если мы напали на его след здесь?
– Поезжайте в Штрельзау, – повторил я. – Скажите посланнику, что вы напали на след, но что вы должны заниматься этим делом спокойно недели полторы или две. В это время я сам займусь этим вопросом.
– Посланник очень просил поторопиться, государь!
– Успокойте его. Вы видите, что если ваши подозрения верны, все это дело требует большей осмотрительности. Я не желаю скандала. Поэтому поезжайте обратно сейчас же!
Он обещал повиноваться, и я поехал дальше, догоняя своих спутников, с облегченным сердцем. Мои поиски должны быть приостановлены недели на две; а этот умный чиновник поразительно близко добрался до истины. Его ловкость могла быть полезной вообще, но в данном случае она могла страшно повредить королю. От души мысленно выругал я Джорджа Фезерли за его болтливость.
– Что ж, – спросила Флавия, – окончили вы свой разговор?
– К общему удовольствию, – сказал я. – Не пора ли нам повернуть назад? Мы почти въехали во владения моего брата!
Действительно, мы находились на окраине города, в том месте, где гора подымается по направлению к замку. Мы подняли глаза, любуясь могучей красотой старых стен, и увидели шествие, медленно спускавшееся с горы. Оно приближалось к нам.
– Поедем назад! – сказал Запт.
– Мне бы хотелось остаться! – отвечала Флавия, и я поставил свою лошадь рядом с ее.
Теперь мы уже могли разглядеть приближающуюся группу. Впереди ехали верхами два лакея в черных ливреях, обшитых серебряной тесьмой. За ними следовала колесница, которую везли четыре лошади: на ней, под тяжелым покровом, стоял гроб; за гробом ехал верхом человек в простом черном платье, держащий шляпу в руке. Запт обнажил голову, а мы стояли в ожидании; Флавия положила руку на мою.
– Это, верно, один из убитых в этой ссоре! – сказала она. Я сделал знак конюху.
– Узнай, кого они провожают! – приказал я.
