Пошел дядя Ипат один. Идет, шатается, во весь голос песни поет. Дошел до поворота, повернул, глядь…
— Чур меня, нечистая сила! — Горит на Михайловом кресте свечка, два попа стоят в черных рясах, поют и кадилом машут.
Подошел дядя Ипат поближе, слушает, — поют попы панихиду:
— Упокой, — поют, — Господи, душу раба Твоего, дяди Стяпана!
Свету невзвидел дядя Ипат. Лесом, напрямик, безо всякой дороги, проваливаясь в канавы да ямы, натыкаясь на стволы да изгороди, лётом полетел в деревню. Только и очнулся, как свою избу завидел. Ввалился в сени да и заснул богатырским сном.
Утром встал, — к дяде Стяпану:
— Вертался ли?
— Не, — говорят, — не вертался.
Сбили народ, пошли по нетовской дороге, собак взяли…
И на полуверсте от фабрики, в глыбокой придорожной канаве, нашли труп захлебнувшегося дяди Стяпана.
5. «Яшка Сухомленской»
…Шел я из Намастырьков. Под Илью дело было…
Иду это я, песни играю, и диво мне: куда это Яшка Сухомленской запропал? Вышли вместях, помню: у Михайлова креста закуривали, я еще у него спиц брал… неушто вперед ушел?.. Да нет: не может этого быть!
Прошел я с полверсты, глядь — человек идет.
— Яшка, ты, мол?
— Я, дядя Ипат.
— Куды ж ты, — говорю, запропал, миляга? Я думаю, где Яшка? Куды Яшку черти унесли? А Яшка, — накося: впереди! Обожди, — говорю, — вместях способней.
Пошли вместях. Шли, шли, — конец лесу.
— Ну, — говорю, — Яша, закурим, что ли?
— Закурим, — говорит, — дядя Ипат!
Стали мы закуривать, — что за пропасть? — полкоробка спиц извели, и так-то, и этак-то прилаживались: гаснет огонь, да и все тут!
— Лягим, — говорит Яшка, — в рожь, потому — ветер. При таком ветре закурить, — и ни Боже мой! только, — говорит, — спицам пустая трата!
— Лягим.
Легли.
Только, это, я, парень, стал закуривать, слышу: кличет меня кто-то с дороги.
— Дядя Ипат, а, дядя Ипат!
— Ну?
— С кем это ты разговариваешь?
— С кем? С человеком. А ты кто таков?
— Я? Я-то Гаврила, лесник, а вот приятель-то твой кто?
— Как кто, — говорю, — Яшка Сухомлейской!
— То-то, — говорит, — Яша!.. А ну, засветь спицу, глядь на него: Яшка ли?
Повернулся я к Яшке, ан его… и след простыл!
— Ну, — говорит Гаврила, — иди-ка ты, дядя Ипат, домой. Этот, — говорит, — «Яшка» третьева дни до полуночи меня по болоту водил. Счастлив, — говорит, — твой бог, что на меня напоролись, а то быть бы тебе в канаве!
А Яшка-то, парень, как потерял меня, так в Нетово, стало быть, и вернулся. У того же Сергей Арефьича и заночевал в сарае.
6. Волк
Закрутил Спиркин: семь дней домой глаз не кажет. А дома — жена, дети; все переели.
