На самом деле полуэльф не был жадным стяжателем. Сам он жил относительно скромно, тратясь только на одежду, чтобы выглядеть соответственно в высших кругах, где вращался благодаря знакомству с Шуном. Все остальные деньги полуэльф тратил на содержание детского приюта, в котором когда-то рос сам, так что каждая копейка была у него на счету. Шун об этом узнал случайно, но с тех пор анонимно делал довольно весомые пожертвования на счет приюта, однако выдавать свою осведомленность и участие не собирался, ведь Леирзиль никогда не просил его о финансовой помощи, предпочитая честно зарабатывать, пусть и не совсем честным путем.
Тяжело вздохнув, полукровка снова обратился к оборотню:
— Вообще-то максимальная цена этой картины — двадцать золотых, именно за столько мне было приказано продать работу, так что Вам нет нужды так переплачивать. Может, желаете еще что-нибудь посмотреть, пока я буду договариваться насчет перепродажи?
Получив согласие, полуэльф поклонился и мигом исчез из зала, якобы спеша по важным делам. Мужчина же пошел вдоль ряда картин, внимательно и подолгу вглядываясь в каждую, пока не оказался возле последней картины, на которой был изображен ураган и поверженное молодое дерево. Шун, неотрывно следивший за оборотнем, увидел, как тот вздрогнул всем телом, и Шуну даже показалось, что он тихо простонал. Сдерживаться больше не было сил, и дракон сделал несколько шагов вперед, приближаясь к объекту своих наблюдений.
— Как бы Вы назвали эту картину? — тихо спросил Шун.
— Отчаянье, — ответил оборотень хриплым шепотом, заставив дракона вздрогнуть в свою очередь. Нет, совсем не потому, что он угадал с названием, а потому, что этот шепот показался Шуну хорошо знакомым. Но ведь его любовник не мог быть оборотнем? Или мог? Дракон невольно принюхался, стараясь уловить знакомые нотки в его аромате, но резкие духи проходившей мимо дамы сыграли с ним злую шутку, едва не заставив расчихаться. Уловить хоть что-то знакомое в такой обстановке, было весьма проблематично.
Шун еще раз взглянул в лицо мужчине и отмел подобную мысль как нереальную. На оборотне просто не могло остаться таких страшных шрамов. Стоило ему перекинуться, меняя тело, как все раны — и старые, и новые — мгновенно заживали, тем более у высших оборотней, которых было практически невозможно отличить от людей на первый взгляд, ведь у них не было звериных ушек и хвостов, как у низших представителей их расы.
— С кем имею честь?.. — тем временем обернулся к нему оборотень, желая познакомиться со своим неожиданным собеседником.
