В номер вошел Ивашнев, официально и деловито поздоровался. Директор ресторана торопливо повторил ему все уже сказанное. Иван пристально посмотрел на него — Кошкин отвел глаза.
— Вы что-то еще хотите сказать, спросить? — поинтересовался Павел.
— Я… Мы…
— Вы готовы любой ценой сгладить наши впечатления о ресторане «Турист».
— Да! — воскликнул директор. — И просим еще раз посетить наш ресторан, не предупреждая об этом. Вы убедитесь, что коллектив состоит не из одних Горловых.
— Товарищ Кошкин, будем считать инцидент исчерпанным, — быстро заговорил Ивашнев. — Мы люди командированные, надо же иногда где-нибудь ужинать. Вот и завернули к вам. Новых визитов, не обессудьте, не обещаем. Меры вы приняли правильные, копию приказа прошу оставить. И должен официально заявить: ревизия вашего предприятия общественного питания в наши планы не входит. Вы ведь это хотели узнать?
Кошкин кивнул с облегченным вздохом.
— У нас и без того колоссальный объем работы. К тому же мне докладывали, что управление не так давно проводило у вас ревизию?
— Три месяца назад, — вытирая лысину платком, проворно ответил директор.
— Тогда правильнее реагируйте на замечания, сделанные в акте той ревизии. Мы не собираемся подрывать авторитет управления, хоть и ревизуем его.
С извинениями, поклонами и суетливыми благодарностями Кошкин, пятясь, пошел к выходу. Ивашнев затворил за ним дверь, бросился бриться: они опаздывали.
— Вчера звонила Оля, — сообщил Павел. — Пришлось придумать, что мы с тобой поменялись номерами. Скажем так: тебя сильно беспокоил гром трамваев под окном с пяти утра.
— Действительно, трамваи одолели! Одолели трамваи! Я позвоню ей, — обещал Иван. — Брат, и давно тебя осаждает этот обмылок?
Павел протянул ему стакан чаю.
— Полчаса. Ну и слово, Вань, точнее не придумаешь: обмылок! Видишь, как ты учил, я стал проще — и народ ко мне потянулся. Вчера же экскурсовод Маша звонила, звала на экскурсию по литературным местам…
— Не самые худшие места. Наверняка поручение Михайленко выполняет. Приглядись к ней — что ли тебе девушек в номер не подсылали? Одушевленная взятка…
— Не торопись, Ваня. Важно, чтобы наша уверенность никогда не превращалась в самоуверенность.
Тут взгляд Ивана остановился на холодильнике.
— Стоп, Паша! Паша, стоп! Так мы далеко не уйдем. Эт-то еще откуда?
На белом холодильнике лежал незаметный белый блок сигарет, сквозь папиросную бумагу просвечивало! «MARLBORO». Блок закрывал собой еще одну нарядную коробку — коньяк выдержанный армянский в сувенирной упаковке.
