Но и сам, каждый раз возвращаясь в эту квартиру, думал, что хотел бы уехать отсюда. А в последнее время пришло и осознание – ни комната, ни квартира, ни Спиридоновская были вообще ни при чем. Он мучительно хотел уехать из своей жизни.
В этот холодный весенний вечер Володя возвращался из командировки по области. Время от времени его как редактора газеты отправляли в такие поездки – в окрестные села для встречи с местным руководством, чтобы сделать бравурный репортаж о жизни красного села. Поездки были делом ответственным, поэтому их нельзя было передоверить никому из рядовых сотрудников. Приходилось отдуваться самому.
К счастью, Володя выработал беглый шаблон, по которому и штамповал такие материалы. Писались они в хвалебно-бравурном тоне и были отвратительны до тошноты. Нужно было изменить только название района и фамилии, все же остальное было одинаковым. К удивлению Володи, подобные статьи страшно нравились и сельскому руководству, и его начальству, поэтому писать их было быстро и легко.
В ответ на это начальство разрешало Сосновскому заниматься его любимым криминалом и время от времени публиковать художественные рассказы в газете. И вот в этом как раз Володя и находил главную отдушину.
Ездить по деревням было не так уж плохо, как могло показаться на первый взгляд. Начальство его всегда встречало очень радушно, кормило как на убой. Он также получал богатейший жизненный материал, упоминание о котором никак не могло попасть на страницы газеты.
Так Володя прекрасно видел страшные вещи, которые происходят в селе, – крестьянские бунты, голод, замалчиваемый большевистским начальством. Несмотря на то что продразверстке дали другое название – продуктовый налог, смысл остался тем же самым.
Страшный неурожай 1924–1925 года породил голод. Отряды солдат отбирали у крестьян последнюю еду. Самые состоятельные и предприимчивые крестьяне, сумевшие сориентироваться в условиях нэпа, становились фермерами. Они нанимали на работу своих односельчан и платили им деньгами или едой. Самые бедные либо бежали в город, пытаясь найти там любой заработок, в том числе и криминальный, либо умирали с голоду целыми семьями.
Страшно было видеть людские трупы на фоне бравурных репортажей о жизни красного села. Именно из-за этого Володя, мучительно переживавший из-за того, что нельзя говорить правду вслух, в конце концов невзлюбил эти поездки и стремился сократить их до минимума. Так произошло и в этот раз.
