Первый вечер на новом месте закончился грандиозной попойкой и оргией. Ради Котовского согнали местных девушек не старше двадцати лет, насильно врываясь в хаты и забирая их. Впрочем, некоторым из них удалось бежать и спрятаться в пролеске. В конечном счете люди Котовского во главе со своим бессменным командиром так сильно напились, что им было не до плотских утех. Как известно, алкоголь и разврат – вещи не всегда совместимые.
На следующее утро, мучаясь с похмелья головной болью, Котовский занялся делами. Он пытался отыскать следы пропавшего Зайдера. Ему во всем вторил Мишка Няга. Но поиски результата не дали. Служебная квартира Мейера была пуста, а сотрудники завода не знали, куда он делся. Котовский рвал и метал. Мишка Няга только посмеивался.
Кабинет, в котором устроился Котовский, стал напоминать проходной двор. К середине дня он протрезвел настолько, что осознал – дела на заводе идут совсем не блестяще. Воровали все, в том числе начальник охраны, сбежавший Зайдер. В запале Григорий велел расстрелять во дворе завода главного бухгалтера. Мишка Няга продолжал посмеиваться.
Наконец Котовский не выдержал и поинтересовался, почему его друг все время смеется.
– Ты можешь всех тут пострелять, – улыбаясь, ответил Мишка, – но и без того каждая собака знает, что Зайдер подался до Одессы.
– Как до Одессы, давно?
– Да уж как с месяц будет, – Мишка пожал плечами, – люди в Одессе его видели. Мои люди.
– Зачем он туда? – нахмурился Котовский.
– А ты сам как думаешь? – продолжал смеяться Мишка.
– Ничего я не думаю! – огрызнулся Григорий. – Хочешь что сказать – говори!
Кабинет к тому времени заполнился людьми – многие из работников прямо в присутствии шефа занимались конторскими делами.
– Вернуть надо Зайдера! И того… К ногтю! – перестав улыбаться, решительно заявил Мишка, усевшись верхом на стол и болтая ногами, на которых красовались блестящие кирзовые сапоги – верх роскоши в захолустной Умани. – Ты ошибку сделал, что сюда его завез. Вот теперь сам и страдаешь!
– Да какое мне до него дело? – хмыкнул Котовский. – Подумаешь, очередная одесская вошь! Сколько я таких на фронтах грохнул!
– Тех, кого грохнул, те лежат, – ответил Мишка, – а вот Зайдера ты уже не поймаешь, и это большая твоя ошибка.
– Да какое мне до него дело! – повторил Григорий. – Что ты вечно каркаешь, как ворон!
– Ворон – вестник несчастья, но он всегда прав, – убежденно произнес Мишка Няга, – и Зайдер станет твоим несчастьем.
